«Чудесное местечко, — подумал Сергей, любуясь местностью. — Лучшего, чтобы отдохнуть от житейских треволнений, и не придумаешь. Для художников и поэтов такой уголок — сущий клад».
Вернувшись в комнату, Сергей обратил внимание на кнопку в стене у изголовья кровати.
Он нажал ее. Послышался легкий треск. Матовая панель, расположенная на стене против кровати, осветилась.
Перед Сергеем словно распахнули широкое окно в неведомый мир. Он увидел извилистую морскую бухту и группу венерян в рабочих костюмах, монтировавших какие-то циклопические машины. Между чудовищными разрядниками проскакивали ветвистые зеленоватые молнии, а из патрубков, выглядывавших из-за темных скал, поднимались к небу и медленно плыли клубы розового дыма.
Потом толщи бирюзовых вод раздались, отступили влево и вправо, образовав узкий проход. Открылось морское дно с разбросанными здесь и там каменными глыбами. Копошились, шевелили щупальцами какие-то подводные жители самых причудливых форм.
Между двумя глыбами лежал огромный шар. Экватор его опоясывала черная лента. Из многочисленных отверстий в стенках шара били синеватые струйки.
Сперва шар был неподвижен, потом завертелся, как волчок, отделился от дна и стал перемещаться вдоль прохода в глубь моря.
Отдаляясь, он окутывался синеватым облачком и делался смутным, неясно очерченным. Казалось, он растворяется в бирюзовой воде.
Когда шар исчез, стены узкого прохода сомкнулись, а группу венерян заслонила высокая сетчатая стена. По ней паучком бегала какая-то машина и протягивала серебристые нити сперва слева направо, потом сверху вниз — плела сеть с мелкими прямоугольными ячейками.
Сеть эту подхватили металлические руки, встряхнули, расправили и унесли вместе с машиной-паучком.
На мгновение панель потемнела, подернулась дымкой. Потом на стене возник горный хребет. У подножья его темнела горловина туннеля. Из туннеля выглядывала машина в форме барабана со множеством радиальных, снабженных дисками, придатков. Барабан вращался, диски, упираясь в стены туннеля, скользили по ним. По мере того, как барабан вдвигался в отверстие, оно становилось все шире и шире, а стенки его, до этого шероховатые и тусклые начинали блестеть, как тщательно отполированный металл.
И опять померк на мгновение экран, а когда вновь осветился, Сергею показалось, что он неудержимо куда-то взлетает. Отдалялись, уменьшаясь в размерах, черные базальтовые скалы, отступала вниз бирюзовая бухта, карликовыми сделались ветвистые деревья. Всю панель заполнила клубящаяся молочно-белая масса. Она бурлила и вспенивалась, как вода в горной реке. Ее пронизывали восходящие и нисходящие струи. Местами она напоминала клубы пара, местами вела себя, как мыльная пена на поверхности стоячего водоема.
Но вот масса начала расслаиваться, группироваться в хлопья. Сквозь просветы смутно проступали очертания материка. Он имел форму гигантской груши, слегка искривленной в узкой своей части.
На поверхности «груши» ветвились голубые ниточки, похожие на жилки, пронизывающие ткани древесного листа.
Сергей, как очарованный, смотрел на экран.
Он путешествовал, не покидая комнаты, видел то, что было скрыто за горными хребтами, проникал взором сквозь толщи вод, пелену облаков, густые заросли.
Он слышал, как поют соки, поднимаясь по стволам деревьев, и шумят водопады, низвергающиеся с базальтовых скал. Перед ним проплывали, шевеля плавниками, диковинные зеленые и голубые двухвостые рыбы, извивались чудовищные красные черви, передвигались толчками безобразные мягкотелые, вели смертельные поединки ящеры…
И все это было близко, перед плазами. Казалось: протяни он руку и пальцы его коснутся вот этого пучеглазого фиолетового ракообразного или ощутят омерзительное бородавчатое щупальце головоногого моллюска, выглядывающего из причудливого грота.
Множеством чувствительнейших электрических приборов надо было обладать для того, чтобы в природных условиях сфотографировать эти морские существа и передать на экран их объемные, движущиеся и разноокрашенные изображения, уловить и усилить звуки своеобразнейших тембров или превратить тепловые инфракрасные волны в отчетливые, рельефные рисунки тех предметов, которые являются источниками этих волн.
От созерцания этих картин Сергея оторвал шорох, раздавшийся за спиной.
Сергей оглянулся.
Приоткрылась дверь, которая вела в смежную комнату, тоже предоставленную в распоряжение астронавтов.
— Это ты? — спросил Сергей, решив, что вернулся Олег.
Ему никто не ответил.
Между тем дверь продолжала открываться. Щель между проемом и створкой расширялась. Дверь кто-то толкал извне. Наконец в комнату просунулась голова ящера.
Сергей инстинктивно попятился. Оружия у него не было, а ящер, разевая зубастую пасть, пялил на него большие мутно-зеленые глаза.
Голыми руками с этой рептилией не справишься. Звать венерян Сергею не хотелось. Вопль о помощи мог подорвать в их глазах авторитет астронавтов. Сергей продолжал медленно отступать — он решил добраться до окна и спрыгнуть в сад.
До спасительного подоконника осталось совсем немного, когда дверь распахнулась настежь и на пороге комнаты появилась Ноэлла. Из-за ее плеча выглядывал улыбающийся Олег.
«Разыграли меня, — подумал Сергей, облегченно вздохнув. — Ящер ручной».
И действительно, Ноэлла бесстрашно подошла к рептилии, добравшейся к этому моменту до середины комнаты, и положила руку на ее голову.
— Знакомьтесь, — проговорила шутливо Ноэлла. — Мой воспитанник Эрл. Жалею, что забыла предупредить вас о его существовании.
Ящер, словно понимая, о ком идет речь, завертел хвостом.
Сергей снова повернулся к стене.
— А это утренний телерепортаж с венерянских строек, — сказал Олег, заметив, что Сергей опять смотрит на экран. — Успеешь еще насладиться им. Прими лучше ванну и иди в столовую. Пора завтракать. Не знаю, как ты, а я проголодался.
— В ванну, так в ванну, — согласился Сергей. — Неплохо и освежиться.
Пол и стены ванной комнаты покрывали шестиугольные ослепительно-белые плитки из какого-то синтетического материала. Почти половину помещения занимал вместительный бассейн. Края его возвышались над полом. На щитке, прикрепленном к стенке бассейна, пестрели разноцветные кнопки и рычажки.
Сергею не пришлось раздумывать, в какую сторону следует поворачивать рычажки и в какой последовательности нажимать кнопки. Ванна была наполовину наполнена зеленоватой водой.
Сергей с наслаждением погрузился в нее. Поверхность воды пенилась и шипела, со дна бассейна поднималось множество серебристых пузырьков. Вскоре Сергей стал напоминать виноградину, погруженную в бокал с шампанским.
Ему казалось, что его пронизывают слабые электрические токи, а в кожу впиваются десятки мельчайших иголочек, приятно щекоча ее.
Сергею еще не приходилось испытывать ничего подобного. Очевидно, вода была насыщена какими-то газами и содержала дезинфицирующие вещества и ароматические примеси.
В столовую Сергей вошел свежим и бодрым.
Стол был сервирован на четыре персоны. Роль тамады взяла на себя Ноэлла. Она посадила Сергея возле себя, а Олега рядом с отцом.
— Кушанья выбирала на свой вкус, — предупредила она, — имейте это в виду. Если кому-нибудь что-нибудь не понравится, скажите прямо, не стесняйтесь.
Ноэлла нажала кнопку.
В стене комнаты открылись дверцы. За ними внутри канала прямоугольного сечения оказалась платформочка с суповой миской.
Ноэлла поставила ее на стол и налила в тарелки янтарную, приятно пахнущую жидкость с какими-то корешками, зернышками и узенькими ломтиками белого мяса.
— Кушайте, — предложила она.
Таким же образом в комнату были доставлены крупяное блюдо, похожее на пудинг, и фруктовые соки.
После завтрака Ин Сен увел Олега в свой кабинет, чтобы показать какие-то чертежи и расчеты.
Сергей и Ноэлла остались вдвоем.