— Не ожидал, что после сегодняшнего приема еще раз увижусь с вами, — произносит Кип, вспоминая появление основателя компании в ресторане, где они праздновали завтрашний отлет. Ди Фазио за столом долго беседовал с одним из будущих спутников Кипа, богатым промышленником из Сиэтла Томми Альтавиллой.
— Видите ли, Кип, сразу после вашего ухода у Томми случился сердечный приступ.
— О господи! Как он? — В памяти Кипа всплывают улыбающиеся лица Томми и Анны Альтавилла.
— Его отправили на самолете в больницу, Анна, разумеется, полетела с ним.
— Мне очень жаль.
— Я вас понимаю. Конечно, главное — это здоровье Томми, однако в итоге у нас на корабле освободились места, а затем все еще более осложнилось — час назад вашего последнего спутника, Тарика, срочно вызвали в Риад.
— Три пустых места, — произносит Кип. — Да, это действительно проблема. Так на какой день вы собираетесь перенести мой полет?
— Об этом мы и хотели поговорить с вами, Кип. Завтрашний рейс уже стал для нас уникальным, поскольку он несет полезную коммерческую нагрузку… в общем, речь идет о научном эксперименте, за который нам хорошо заплатят… Поэтому мы решили, что рейс в любом случае состоится, с пассажирами или без. И если решимости у вас не убавилось, вы можете получить и корабль, и пилота, Билла Кэмпбелла, в ваше полное распоряжение.
Если Кип и колеблется, то не больше секунды.
— Что за вопрос, ну конечно, я готов!
— Отлично. — Ди Фазио встает. — Надеюсь, это будет замечательный полет, Кип, и он запомнится вам надолго. Мы очень рады, что именно вы выиграли конкурс. — Он направляется к выходу, но затем оборачивается: — Кстати, Кип, я совершенно согласен с Дайаной Росс: при вашем энтузиазме в отношении частных космических полетов мы просто обязаны обсудить возможность вашего участия в рекламе нашей компании.
— Жду не дождусь.
Кип возвращается в отведенный ему номер, предназначенный для гостей АКП. Упомянутое Ди Фазио имя рекламного директора компании Дайаны Росс пробудило в памяти Кипа приятные воспоминания.
Ему было неуютно на приеме, устроенном АКП в Нью-Йорке, а Дайана пришла ему на помощь, хотя понял он это не сразу. В тот вечер в холле отеля «Уолдорф» было много элегантных дам, ухоженных, сознающих свою красоту, — он ощущал себя среди них каким-то заикающимся недорослем. Одна из молодых женщин вызвала у него особый интерес — она легко переходила от одной темы разговора к другой, раскланивалась со знакомыми, постоянно улыбалась и была очень привлекательна. У нее были длинные темные волосы и большие, пронзительно-синие, прямо-таки незабываемые глаза. Когда она взглянула на Кипа и улыбнулась, у него закружилась голова. И вдруг эта длинноногая красавица в обтягивающем платье из золотистой ткани и золотистых же туфельках направилась к нему через весь зал, а он скользнул за огромную вазу с цветами, словно желая укрыться от промелькнувших у него в уме греховных мыслей.
— Мистер Доусон, — сказала она с чарующей улыбкой, — почему вы прячетесь за цветочным горшком?
Откуда ему было знать, что она работает в АКП и что ей поручили натаскать его для предполетной пресс-конференции? Услышав об этом, он испытал легкое разочарование.
— Я Дайана Росс, директор по рекламе АКП, все возможные шутки по поводу своего имени я уже слышала и скажу вам сразу: нет, я не пою.
— Рад познакомиться, Дайана.
Она немедленно перешла к делу, попросив его дать несколько телевизионных интервью:
— У меня возникли сложности, и мне нужна ваша помощь. Этот прием… это была моя идея. Разумеется, главное было поздравить вас с победой, но еще мы хотели подогреть интерес прессы, чтобы она в свою очередь подогрела интерес всей страны. Однако нам удалось заполучить только пару местных съемочных групп и одного репортера. Жуть! Как будто у нас тут благотворительный базар.
— Сочувствую.
Она пожала плечами:
— Мы не ожидали, что частные полеты так быстро станут обыденностью. Я попрошу вас дать два интервью журналистам, которых нам удалось сюда заманить. Это совсем не страшно, поверьте. Просто оставайтесь собой, расскажите им, что вы ощутили, выиграв конкурс, и какие чувства вызывает у вас предстоящий полет в космос. — Она склонила голову набок, глядя ему в глаза: — А кстати, что вы чувствуете?
«Возбуждение», — хотелось ответить ему. Но вспомнил гневные слова Шарон и смутился.
— Возбуждение? Вам меня не одурачить.