Кип от неожиданности рассмеялся. Его немного смутило, что Дайана словно читает его мысли и что он чувствует влечение к ней, в том числе и физическое.
— Они что же, будут задавать мне такие вопросы? Возбужден ли я? — поинтересовался он в ответ.
Она растерялась: видимо, его вопрос застал ее врасплох.
— Такие и еще более глупые. — И она спросила, чуть изменив интонацию, как будто она репортер: — Итак, мистер Доусон, что чувствует человек, которому предстоит оказаться в глубоком космосе?
— В глубоком…
— Большинство здешних репортеров не знают разницы между низкой околоземной орбитой и так называемым глубоким космосом. — Дайана рассмеялась. — Наши полеты, разумеется, проходят на околоземной орбите.
— Я знаю, — ответил Кип. — Разница между околоземной орбитой и глубоким космосом известна даже моей кошке.
— А вот репортерам она, как правило, не известна. Впрочем, — с гордостью сообщила Дайана, — завтра мы будем выступать в программе «С добрым утром, Америка», а уж там ребята знают эту тему досконально.
Кип остолбенел. Об интервью на национальном телевидении ему никто ничего не говорил.
— Здорово? — спросила она, явно рассчитывая на его одобрение. — Это мое личное достижение.
Кип не на шутку встревожился: Шарон Доусон никогда не пропускала эту программу, а значит, ей предстоит увидеть мужа, разглагольствующего о том, из-за чего она вот уже несколько дней буквально лезет на стену.
Надо было как-то выкручиваться.
— Дайана, не думаю, что мне стоит выступать по телевидению. Я предпочел бы обойтись без лишнего шума.
— Глупости. И кстати, — добавила она, — мне очень жаль, что ваша жена не смогла приехать. Простите мое любопытство, но она что, тревожится из-за вашего полета?
— Можно сказать и так, — ответил Кип.
— Я могу чем-то помочь — предоставить информацию, которая ее успокоит?
Он на секунду отвел взгляд:
— Дайана, я не хотел бы привлекать к себе внимание.
— Пожалуйста, не заставляйте меня вас умолять. Того и гляди, придется вас обедом угощать, а я и так перерасходовала выделенные мне средства.
Волнение, охватившее Кипа при этих словах, не имело никакого отношения к национальному телевидению — вот было бы здорово пообедать с Дайаной! Впрочем, ему удалось скрыть свое смущение, изобразив вежливую улыбку.
Несколько минут спустя Дайана отвела Кипа в вестибюль отеля, где его ожидала молодая репортерша. Скучающий оператор приколол к лацкану его пиджака микрофон и махнул репортерше рукой — можно задавать первый вопрос.
— Мистер Доусон, — сказала она, — что чувствует человек, которому предстоит оказаться в глубоком космосе?
Вновь вернувшись в реальность — в гостиничный номер АКП, — Кип бросает взгляд на часы. Почти одиннадцать вечера, но, несмотря на усталость, заснуть будет трудно. Ему не дают покоя мысли о Дайане, об их разговоре, состоявшемся через несколько недель после поездки в Нью-Йорк, об обеде, которым она все-таки угостила его, доставив в город на личном самолете. В тот вечер они были вдвоем, и все очень напоминало романтическое свидание. Завершилась встреча благопристойным рукопожатием в пустыне Мохаве, однако они все же успели выяснить, как много у них общего. А кроме того, Кипу приятно было узнать, что Дайана хочет сделать его «лицом» АКП. Больше всего он обрадовался тому, что это позволит ему и дальше работать с Дайаной. Тогда, в Нью-Йорке, между ними возникло взаимное притяжение, дальнейшие встречи лишь усилили это чувство. С тех пор каждая перебранка с Шарон подводила Кипа к мысли о том, что на свете существуют и другие женщины, которым он нравится.
Кип вздыхает, его взгляд случайно падает на дисплей мобильного телефона, и он замечает мерцающий значок голосовой почты. Он просматривает список вызовов, его сердце замирает — один из номеров принадлежит его старшему сыну, который учится в Военно-воздушном училище.
Джеррод очень редко ему звонит, поэтому пропустить звонок так обидно. Особенно сейчас. Сын с детства мечтал стать летчиком, а если повезет, и астронавтом. Но даже в самых смелых фантазиях Кип не видел Джеррода улетающим в космос.
Кип прослушивает сообщение. В голосе Джеррода чувствуется обида, и для Кипа это становится новым жестоким ударом.
Пап, мне снова приходится разговаривать с твоим дурацким автоответчиком. Джули позвонила мне сегодня, она плакала, сказала, что ты не отказался от своего космического полета. А Шарон уверена, что ты погибнешь, что у нее предчувствие. Сестра говорит, что ты никого не хочешь слушать. Ты думаешь только о себе и ни о ком больше. Я не хочу, чтобы сестра плакала! Позвони мне перед отлетом. Джули не заслужила такого отношения. Да и близнецы тоже.