В час дня — сигнал с «Терека», идущего с левого фланга впереди: «Вижу дымы по левому крамболу».
В 30 милях от Куа-Бе в прекрасный тихий и солнечный день около 2 часов дня сошлись обе эскадры. У Небогатова — пять боевых кораблей и семь транспортов. «Николай I» под флагом Небогатова сошелся с «Суворовым» и прошел вдоль всей нашей колонны. «Суворов» поднял сигнал: «Добро пожаловать. Благодарю за блестящий переход».
Момент был исключительно торжественный. На кораблях 2-й эскадры гремели оркестры. «Донской» послал команду по реям, как «в добрые старые времена» парусного флота.
От «Николая» отвалил катер с Небогатовым к «Суворову». И здесь, в водах южной части Тихого океана, на глазах у всей эскадры расцеловались два русских адмирала. Рожественский встретил Небогатова у трапа и повел его в свой кабинет, где провел с ним более часу, после чего Небогатов вернулся на «Николай». Надо было спешить, чтобы засветло ввести все корабли в бухту.
Эскадра Небогатова, как самостоятельное соединение кораблей, закончила свое существование. Ее четыре корабля — «Николай», «Апраксин», «Сенявин», «Ушаков» — составили 3-й броненосный отряд 2-й эскадры и вошли в ее боевую колонну, численность которой доведена до 12 единиц, как и у японцев. «Владимир Мономах» введен в отряд крейсеров адмирала Энквиста и будет идти в строю позади своего старого сверстника «Дмитрия Донского», с которым он еще 20 лет назад бороздил воды Тихого океана. Транспорты разбились по группам. Есть в составе вновь пришедшего отряда второй госпитальный корабль «Кострома», мастерская «Ксения» и буксир «Свирь». Остальные четыре транспорта служили при отряде угольщиками и складами снабжения. Вспомогательный транспортный отряд при эскадре разросся до невероятных размеров.
Немецкие угольщики больше нас обслуживать не будут. Прибывшие четыре громадных парохода перегружаются на наших «добровольцев» и на вооруженные транспорты «Иртыш» и «Анадырь», которые могут принять по 11 тысяч тонн каждый. Всего на транспортах эскадры запас угля до 50 тысяч тонн. Этого количества угля вполне достаточно, чтобы дойти до Владивостока. Значительное число грузовых и обслуживающих судов адмирал перед выходом в Тихий океан отпустит в Сайгон, и они пойдут обратно в Россию. Восемь пароходов Добровольного флота будут сопровождать эскадру до Шанхая и питать ее углем до подхода к японским берегам.
Пользуясь стоянкой в закрытой бухте, офицеры с легких и разведочных крейсеров успели посетить небогатовские корабли и повидать товарищей. Ревизор с «Жемчуга» побывал на «Николае», а затем попал к нам на белый «Орел». Он передавал, что весь состав небогатовских кораблей настроен бодро, хвалит адмирала Небогатова, который во время трудного перехода на старых кораблях проявил большой морской опыт, несколько раз упражнялся в стрельбе всем отрядом и добился хороших результатов. Небогатов не раз обошел все корабли и поднял дух личного состава. Между штабом и личным составом флагманского корабля не чувствуется розни, что так резко бросается в глаза на «Суворове».
На каждой стоянке адмирал созывал боевые совещания командиров и специалистов. На всех кораблях отряда были проведены обширные подготовительные мероприятия перед боем, уничтожено и разобрано дерево, устроены искусственные защиты. Благодаря умению адмирала объединить вокруг себя весь личный состав чувствуется сплоченность всех кораблей отряда. Они прекрасно маневрируют и весь переход через Индийский океан шли без огней, научились ходить в кильватер, сохраняя строй по одной затемненной лампочке на корме впереди идущего корабля.
И эти старые, много плававшие и давно налаженные корабли, имеющие по 10–20 лет службы, несут с собою нечто большее, чем только пушки и броню: с ними пришла новая живительная струя бодрости, трезвой деловитости и спокойствия духа.
Сегодня по всем кораблям получен последний приказ адмирала Рожественского перед предстоящим боем. Начиная с заявления, что приход отряда Небогатова является бодрым предзнаменованием для эскадры, Рожественский, вопреки своим прежним заявлениям, теперь придает большое значение вновь присоединившимся кораблям.
«Наша колонна состоит из двенадцати единиц, как и японская, по числу орудий крупного калибра она значительно превосходит противника, а в бою решает артиллерия. Правда, наши корабли уступают японским в скорости, но это не существенно, так как мы удирать не собираемся». Далее он говорит; «В случае выхода из строя «Суворова» колонна идет за «Александром», при выходе «Александра» идет за «Бородино» и т. д. К каждому флагманскому кораблю прикомандирован миноносец для снятия штаба, если корабль выйдет из строя.
Итак, никаких сомнений в планах эскадры более не остается. Наша ближайшая цель — прорыв во Владивосток. Выход соединенной эскадры состоится после окончания последних погрузок дня через три.
Теперь перед эскадрой со всей остротой встает вопрос: какой маршрут выберет адмирал? Пойдет ли он на прорыв кратчайшим путем через Цусимский пролив или постарается сбить японцев с толку, обойдя кругом Японии Тихим океаном для прорыва через один из северных проливов? Эскадра привыкла к длинным переходам, а этот путь удлиняет переход до Владивостока на 700–800 миль.
По словам ревизора «Николая», штаб Небогатова еще ничего не знает о намерениях Рожественского. Хотя вчерашнее свидание адмиралов в момент встречи и носило весьма дружественный характер, но не выяснило плана будущих действий. При первом свидании с Небогатовым Рожественский интересовался только тем, что делается «под шпилем», как поживают общие знакомые и т. д. У Небогатова сложилось впечатление, что военный совет состоится позже, когда прибывший отряд закончит очередные работы.
Офицеры «Николая» говорят, что Небогатов, который много плавал в северных водах Тихого океана и знает хорошо навигационные условия в районе северных проливов, является убежденным сторонником кружного пути вокруг Японии и намерен решительно отстаивать этот вариант.
Вчера во время встречи эскадр госпитальный «Орел», следуя за «Алмазом», также вышел из бухты с группой транспортов и мог быть свидетелем торжественного момента. Мне удалось видеть через иллюминатор вновь прибывшие корабли. В 5 часов вечера эскадра остановилась против входа в Куа-Бе, куда начали заходить транспорты, миноносцы и корабли Небогатова.
Сегодня с утра наш «Орел» стоит на старом месте, откуда мне виден дальше под берегом в глубине бухты вновь прибывший отряд, занятый угольной погрузкой.
Я выпросился на палубу. Два санитара меня снесли, и я устроился с удобством на шезлонге. Погода тихая и жаркая. Передо мной — вся панорама синеющих гор с громоздящимися над ними пиками высоких удаленных вершин. По зеркальной поверхности бухты шныряют бойкие катера. Некоторые из них буксируют барказы, заполненные командой, отпущенной на берег для прогулки.
Мне на этот раз не придется заглянуть на берег. Кое-что я слышал о здешней природе из рассказов побывавших на берегу офицеров и медицинского персонала «Орла», но красота и богатство растительного царства Индо-Китая едва ли может сравниться с богатствами природы Дакара, Габуна и Носси-Бе.
В последнем приказе Рожественский заявляет, что наша эскадра с присоединением Небогатова получает перевес в тяжелых орудиях, а преимущество противника в скорости не имеет значения, так как мы «удирать не собираемся». Мы понимаем, что перед боем адмирал должен поднять дух своей эскадры и поэтому вынужден прибегнуть к аргументам, которые могли бы внушить надежду на успех. Но эскадре известно, что командующий сам опровергал эти доводы в России. Все юные мичманы понимают, что скорость эскадр определяет их маневренные способности в бою, а нужна не только для того, чтобы удирать от противника. Правительство требует от адмирала «овладеть морем», а он поставил себе целью «прорваться во Владивосток», хотя бы ценой потери части эскадры.