– Он предъявлял фальсифицированные счета. Я не намерен быть допрашиваемым, господин Хауэлл.
Хауэлл вдруг вспомнил, что Дэдгар может посадить в тюрьму и его самого.
Тем временем Дэдгар продолжал:
– Я веду расследование. Когда закончу его, то либо освобожу ваших подзащитных, либо возбужу против них дело.
– Мы хотели бы сотрудничать с вами в этом расследовании. Ну а пока подскажите, что мы можем сделать, чтобы Пола и Билла выпустили из тюрьмы? – спросил Хауэлл.
– Внести залог.
– А если залог будет внесен, разрешат ли им уехать из Ирана?
– Нет, ни в коем случае.
Через двойные стеклянные самораздвигающиеся двери отеля «Шератон» в вестибюль вошел Джей Коберн. Справа находилось регистрационное бюро. Слева сверкали магазинчики и палатки. Посредине стоял длинный диван.
Согласно договоренности, он купил на прилавке журнал «Ньюсуик». Потом присел на диван и прикинулся, будто читает журнал, а на самом деле стал следить за дверьми, чтобы не пропустить нужного ему человека.
Он почувствовал себя героем из детективного кинофильма про шпионов.
Маджид наметил подходы к полковнику – начальнику тюрьмы, и план освобождения заложников силой стал обретать конкретные формы. Сейчас же Коберн выполнял здесь задание Перо.
У него в гостинице назначена встреча с человеком, которого они условно назвали Стукачом (такое прозвище они придумали, просмотрев кинофильм «Вся президентская рать», в котором безымянный персонаж передавал репортеру Бобу Вудворду компрометирующие материалы на соперников). Стукач – это американец, консультант по менеджменту, ведущий семинарские занятия с сотрудниками иностранных компаний на тему «Как делать бизнес с иранцами». Еще до ареста Пола и Билла Ллойд Бриггс пригласил Стукача помочь ЭДС заставить министерство оплатить счета. Изучив вопрос, он заметил, что ЭДС попала в очень большую беду, и посоветовал списать два с половиной миллиона долларов в убытки. В то время ЭДС просто-напросто подняла его на смех: ведь корпорации задолжало правительство, а не наоборот, это иранцам следует распрощаться с денежками.
Когда Пола и Билла арестовали, Стукачу снова начали верить (как, впрочем, и Банни Флейшейкер), а Бриггс опять взял его на работу. «Ну ладно, они на вас обозлились, – сказал тогда Стукач. – Положение еще больше ухудшилось, но я посмотрю, что тут можно сделать».
Вчера он позвонил по телефону и сказал, что может решить проблему, но ему нужно лично встретиться с Россом Перо.
И Тэйлор, и Хауэлл, и Гэллэгер – все согласились, что Перо незачем «светиться» на встрече. Они перепугались даже от одной мысли, что Стукач узнает, что Перо сейчас в Тегеране. Поэтому Перо посоветовался с Саймонсом и спросил его мнение, нельзя ли послать вместо себя Коберна. Саймонс согласился.
Коберн позвонил Стукачу и передал, что он уполномочен представлять Перо.
– Нет, нет, – ответил Стукач, – должен прийти сам Перо.
– В таком случае и разговора не будет, – повторил Коберн.
– Ну хорошо, хорошо, – пошел на попятную Стукач и условился с Коберном о месте встречи.
Коберн должен подойти в восемь вечера к условленной телефонной будке в районе Ванак, неподалеку от дома Кина Тэйлора.
Ровно в восемь в будке раздался звонок. Стукач сказал Коберну пойти в отель «Шератон», расположенный поблизости, сесть там в вестибюле и читать «Ньюсуик». Они узнают друг друга по паролю. Стукач произнесет: «Не скажете ли, где находится проспект Пехлеви?» Проспект находится рядом, через квартал, но Коберн должен ответить: «Нет, не знаю. Я впервые в этом городе».
Вот поэтому-то он и чувствовал себя неким героем из шпионского кинофильма.
По совету Саймонса он надел длинное мешковатое пальто, которое Тэйлор назвал мужским пальто из модного салона Мишлена. Цель такого маскарада заключалась в том, чтобы узнать, а не станет ли Стукач обыскивать Коберна. Если нет, то он может на следующих встречах спрятать под пальто карманный магнитофончик и записать разговор на пленку.
Он сидел и быстро листал «Ньюсуик».
– Не скажете ли, где находится проспект Пехлеви?
Коберн поднял глаза и увидел мужчину примерно его роста и веса, лет сорока с небольшим, с темными длинными волосами и в очках.
– Нет, не знаю. Я впервые в этом городе.
Стукач с подозрением огляделся вокруг.
– Пошли, – сказал он. – Уйдем отсюда.
Коберн поднялся и пошел за ним в глубь гостиницы. Они остановились в каком-то темном проходе.
– Извините, я проверю вас, – произнес Стукач.
Коберн поднял руки вверх:
– Чего вам бояться?
Стукач иронически усмехнулся:
– Никому не доверяй. В этом городе больше не придерживаются правил приличия.
Он окончил обыск.
– А теперь вернемся в вестибюль?
– Нет. Там меня могут заметить – мне нельзя рисковать и быть рядом с вами.
– Хорошо. Что вы предлагаете?
Стукач опять иронически усмехнулся.
– Ваши парни в беде, – сказал он. – Однажды вы уже испортили все дело, не послушав тех, кто знает эту страну.
– Как же это мы испортили дело?
– Думаете, здесь как в Техасе? Вовсе нет.
– Но все же, чем мы испортили дело?
– Вы не решились отказаться от двух с половиной миллионов долларов. Теперь придется расстаться с шестью.
– А что нужно делать?
– Подождите минутку. В прошлый раз вы подвели меня. На этот раз у вас будет последний шанс. Выходить в последнюю минуту из игры уже не придется.
У Коберна поднималось чувство неприязни к Стукачу. Все его поведение как бы говорило: вы все такие дураки, что мне трудно опускаться до вашего уровня.
– Куда же мы должны внести эти деньги? – спросил Коберн.
– На счет в швейцарском банке, который я укажу.
– А как мы узнаем, что нам дадут то, за что мы платим?
– Послушайте, – рассмеялся Стукач. – В этой стране принято отсчитывать денежки не авансом, а после того, как получишь товар в руки. Вот таким путем здесь ведется торговля.
– Ладно, ну а что нужно делать конкретно?
– Ллойд Бриггс встретится со мной в Швейцарии, мы откроем счет на предъявителя и подготовим аккредитив, который оставим в банке. Деньги должны быть переведены, как только освободят Пола и Билла – что будет сделано незамедлительно, если вы позволите мне заняться этим делом.
– А кому перепадут эти деньги?
Стукач с презрительной ухмылкой покачал головой.
– Ну ладно, а как мы убедимся, что у вас и впрямь есть влиятельная рука наверху? – спросил Коберн.
– Послушайте. Я предлагаю вам эти условия от имени людей, близких к человеку, который и заварил всю эту кашу.
– Вы имеете в виду Дэдгара?
– Вам никогда не узнать кто, разве не так?
Выведав предложение Стукача, Коберну еще нужно было составить личное впечатление о нем. Ну что же, теперь он его составил: Стукач – это просто дерьмо, с головы до пят.
– Хорошо, – сказал он напоследок. – Мы еще свяжемся с вами.
Кин Тэйлор плеснул в большой стакан немного рома, добавил льда и налил туда кока-колы. Это его обычное пойло.
Тэйлор – крупный мужчина, 183 см. ростом и 95 кг. весом, грудь его похожа на бочку. В свое время, будучи морским пехотинцем, он играл в футбол. Он тщательно следил за своей внешностью, предпочитая носить костюмы с облегающей талией и рубашки со сменными воротничками, а также большие очки в золотой оправе. Ему уже шел сороковой год, и у него пробивалась лысина.
В молодости Тэйлор был совершенно отпетым малым – его выгнали из колледжа, за нарушение воинской дисциплины разжаловали из сержантов в рядовые, и по сию пору он не терпел, чтобы за ним надзирали. Он выбрал работу в зарубежной дочерней компании ЭДС лишь ради того, чтобы быть подальше от головной штаб-квартиры.
А вот теперь он оказался под самым строгим контролем. Пробыв в Тегеране всего четыре дня, Росс Перо просто-напросто сбесился от вынужденного безделья.
Тэйлор панически боялся вечерних совещаний, на которых его босс давал дополнительные указания. Весь день ему приходилось, сломя голову, кружить по городу вместе с Хауэллом, прорываясь через беспорядочное уличное движение, сквозь толпы демонстрантов и преодолевая сопротивление непробиваемых иранских бюрократов, а тут еще нужно объяснить Перо, почему они, по существу, ничего конкретного не сделали.