Революционное восстание вспыхнуло в пятницу, 9 февраля 1979 года.
Чуть больше недели понадобилось Хомейни, чтобы свергнуть и без того слабое правительство. Он призвал военных поднять бунт, а членов парламента уйти в отставку. Он назначил свое «временное правительство», несмотря на то, что Бахтиар все еще оставался премьер-министром. Сторонники Хомейни, образовав революционные комитеты, взяли на себя поддержание порядка и уборку мусора в столице. Они также открыли в Тегеране более ста исламских кооперативных магазинов. 8 февраля в городе состоялась массовая демонстрация в поддержку аятоллы, в которой приняли участие более миллиона человек. На улицах вспыхивали мелкие стычки между разрозненными отрядами верных старому режиму солдат и группами сторонников Хомейни.
9 февраля на двух тегеранских военно-воздушных базах – Дошен Топпех и Фарахабад – подразделения хомафаров и курсантов приветствовали Хомейни. Это возмутило Джаваданскую бригаду, ранее выполнявшую обязанности личной охраны шаха, и она пошла на штурм обеих баз. Хомафары забаррикадировались и дали отпор шахским войскам. Им помогли толпы вооруженных революционеров на самих базах и за их пределами.
В Дошен Топпех устремились партизанские отряды федаинов-марксистов и муджахединов-мусульман. Они взломали оружейные склады и стали раздавать оружие всем подряд – солдатам, партизанам, революционерам, демонстрантам и прохожим.
В одиннадцать часов вечера Джаваданская бригада вновь выступила всеми силами. Сторонники Хомейни успели предупредить мятежников в Дошен Топпех, что бригада готовит очередное нападение. Мятежники контратаковали ее на подступах к базе. В самом начале боя погибли несколько старших офицеров шахских войск. Сражение продолжалось всю ночь и перекинулось в соседние районы города.
К двенадцати часам следующего дня бои шли уже почти по всей столице.
В тот день Джон Хауэлл и Кин Тэйлор отправились в центр города на деловую встречу.
Хауэлл был убежден, что Пола и Билла освободят через несколько часов. Все в ЭДС приготовились заплатить залог.
Том Уолтер договорился с одним из техасских банков об открытии аккредитива на сумму 12 750 000 долларов в пользу нью-йоркского отделения банка «Мелли». Это было сделано для того, чтобы потом банк «Мелли» выдал Министерству юстиции банковскую гарантию. Таким образом удастся выручить Пола и Билла из беды. Однако все обернулось несколько иначе. Наряду с другими банкирами заместитель директора-распорядителя банка «Мелли» Садр-Хашеми признавал, что Пол и Билл попали за решетку в результате чьих-то коммерческих махинаций. Как только они выйдут из тюрьмы, ЭДС сможет передать дело в американский суд и доказать, что для получения выкупа иранское правительство прибегло к вымогательству, а значит, компания не должна платить эти деньги. Если такое случится, банк «Мелли» не сумеет инкассировать указанную в аккредитивном письме сумму. Тем не менее, банку «Мелли» все-таки придется уплатить ее иранскому Министерству юстиции. Хашеми заявил, что не изменит своей точки зрения до тех пор, пока нью-йоркские юристы не заверят его, что у ЭДС нет ни малейшей возможности блокировать выплату по аккредитиву, открытому на имя банка «Мелли». Хауэлл прекрасно понимал, что ни один уважающий себя нью-йоркский адвокат не даст подобного заверения.
Тогда Кин Тэйлор подумал о банке «Омран». В свое время ЭДС заключила с этим банком контракт на установку там компьютерной счетной системы. Работа Тэйлора в Тегеране как раз и заключалась в том, чтобы следить за выполнением этого контракта. Поэтому он хорошо знал сотрудников банка. Тэйлор встретился с одним из его руководителей и родственником премьер-министра Шахпура Бахтиара Фархадом Бахтиаром. Было совершенно очевидно, что премьер-министр очень скоро лишится власти, и Фархад собирался уехать из страны. Может быть, по этой причине его гораздо меньше, чем Садра-Хашеми, беспокоила возможность неуплаты 12 750 000 долларов. Во всяком случае, он согласился помочь.
У банка «Омран» не было отделения в США. Как же тогда ЭДС заплатить деньги? Договорились, что далласский банк по системе «Тестед Телекс» направит свой аккредитив в отделение банка «Омран» в Дубай. Оттуда по телефону свяжутся с Тегераном, чтобы подтвердить получение аккредитивного письма, а тегеранское отделение банка «Омран» выдаст гарантию Министерству юстиции.
Однако произошла некоторая задержка. Предстояло согласовать все это с Советом директоров и юристами банка «Омран». Все, кто сталкивался с документами сделки, считали своим долгом внести незначительные изменения в те или иные формулировки. Поправки на английском и фарси нужно было передать в Дубай и Даллас. Там их должны были изучить, одобрить и по телефону подтвердить свое согласие в Тегеран. Поскольку в Иране конец недели приходится на четверг и пятницу, в распоряжении обоих банков оставалось всего три рабочих дня в неделю для оформления сделки. Кроме того, разница во времени между Тегераном и Далласом составляет девять с половиной часов, и оба банка никак не могли состыковаться. Таким образом, поправка в два слова занимала целую неделю.
Последняя инстанция прохождения сделки – Иранский центральный банк. Хауэлл и Тэйлор поставили себе задачу получить там разрешение в субботу 10 февраля.
Когда они в половине девятого утра ехали в банк «Омран», в городе было довольно спокойно. Там они встретились с Фархадом Бахтиаром. К их великому удивлению, он сообщил им, что просьба о разрешении сделки уже находится в Центральном банке. Хауэлл был в восторге. Хоть раз что-то делается в Иране раньше срока! Он оставил Фархаду кое-какие документы, включая подписанный договор, и они вместе с Тэйлором поехали дальше, в деловую часть города, где находится Центральный банк.
Жизнь в городе только начиналась, но уличное движение казалось еще кошмарней, чем обычно. Однако рискованное вождение не пугало Тэйлора. Здесь ему не было равных. Он несся по улицам на огромной скорости, бросался наперерез потоку машин, разворачивался посреди дороги, короче говоря, побеждал иранских водителей их же оружием.
В Центральном банке им пришлось долго ждать, пока их примет господин Фархад, который должен был дать разрешение на сделку. В конце концов, он приоткрыл дверь своего кабинета, высунул голову и сказал, что разрешение уже дано и что банк «Омран» поставлен об этом в известность.
Хорошие новости!
Они вновь сели в машину и поехали в банк «Омран». По дороге они заметили, что в отдельных районах города начались серьезные бои. Слышался беспрерывный грохот орудий, и из горящих зданий поднимались в небо струйки дыма. Банк «Омран» находился напротив больницы, и было видно, как в легковых автомобилях, грузовиках и автобусах туда привозили убитых и раненых. Все эти передвижные средства почти не выключали гудков, и на антеннах у них развевались куски белой материи, означающие «неотложную помощь». Улица была запружена народом. Одни пришли сюда сдать кровь, другие – навестить больных, третьи – опознать трупы.
Они вовремя справились с проблемой залога. Теперь не только Полу с Биллом, но и Хауэллу, Тэйлору и всем остальным сотрудникам ЭДС угрожала серьезная опасность. Нужно было как можно скорее выбираться из Ирана.
Хауэлл и Тэйлор отправились в банк и нашли Фархада.
– Центральный банк разрешил сделку, – сказал ему Хауэлл.
– Я знаю.
– С договорным обязательством все в порядке?
– Да, с этим не будет проблем.
– Ну что ж, если вы дадите нам банковскую гарантию, мы тотчас же поедем с ней в Министерство юстиции.
– Сегодня не получится.
– Но почему?
– Наш юрист доктор Эмани ознакомился с аккредитивным письмом и хочет внести туда кое-какие мелкие изменения.
– Боже мой, – в отчаянии пробормотал Тэйлор.
Фархад добавил:
– Мне придется на пять дней съездить в Женеву. Пожалуй, не на пять дней, а навсегда.