И ФИО в этом удостоверении ясно чьи.
Первая мысль: «Что за…» — была мгновенно вытеснена другой: «Ну как в кино, блин!»
Третья мысль, наверняка ещё более внятная, уже не успела. Потому как Годунов взял удостоверение в руки.
Глава 7
Осень 1941 года,
Орёл
Всё-таки шестёрка подложила свинью. Иррационально, но факт.
Как в кино. Технология 6D. Полное погружение.
За полторы минуты Годунова три раза толкнули, два раза обматерили и наконец приспособили для переноски какого-то ящика — увесистый, подлюка! Сзади, шумно дыша сквозь стиснутые зубы, топал худющий подросток лет хорошо если шестнадцати.
Вокруг — форменное столпотворение. Точнее, бесформенное — подавляющее большинство участников непонятного пока события, равно как и сам Годунов, в штатском, и только немногие — в полувоенном, с первого взгляда не разберешь, то ли это у них пиджаки такого покроя, то ли френчи без знаков различия. И это «полу-» — определенно образца тридцатых годов…
Следующих полутора минут хватило, чтобы сообразить: движение имеет четкую направленность от заводских корпусов — к забору, где уже высятся штабеля из ящиков больших и малых.
А ещё через мгновение он понял, что всегда знал наверняка о существовании параллельных реальностей и о возможности путешествий во времени.
«Хорошо, что кошку так и не успел завести…»
— …как это — машин не будет?!
Александр Васильевич невольно приостановился.
С такой интонацией (и соответствующими ей децибелами) в фильмах про войну связисты пытаются докричаться до кого-то на другом конце провода. А провод, по законам жанра, оборван… Окна конторы распахнуты настежь. В одном мельтешит коротко стриженная девчонка, бестолково таскает с места на место какие-то папки. В другом монументально застыл с телефонной трубкой в руке седовласый мужик — хоть и седой, но всё ж ещё мужик, не дед.
— Оборудование я чего, по-твоему, на собственном горбу попру? С июля же ж месяца кота за хвост тянули — дотянули, мать вашу за ногу! Да знаю я, как вы эвакуировали…
До Годунова резко дошло, что на дворе явно не ноябрь, а веселенький такой сентябрь в золоте и лазури. Бабье лето, теплынь.
Остаётся выяснить одно (и только? ха!): добавилось ли к смещению во времени смещение в пространстве.
Шестое чувство подсказало — если подобный казус и имеет место быть, то счёт идёт на какие-нибудь десятки метров. А этому самому чувству Годунов привык доверять. Почти так же, как глазам своим и прочему обонянию-осязанию. Едва поставил ящик, тотчас же полез в карман пыльного пиджачишка. С гадким ощущением, что обшаривает чужую одежду. А какая ж она, если не чужая? Хоть и сидит, как своя. И удостоверение на месте… будто бы сам положил. А может, и вправду сам?.. «Ладно, не до конспирологических теорий пока», — одёрнул себя Годунов.
Сейчас время практических действий. Если он там, где думает, и события развиваются так, как им положено развиваться, то прежний командующий округом, генерал-лейтенант Ремизов, сейчас командует 13-й армией… нет, наверное, уже войсками Северо-Кавказского округа и буквально со дня на день возглавит 56-ю армию, ту самую, которой предстоит освобождать Ростов-на-Дону. Да и его преемник Курочкин наверняка уже на Северо-Западном фронте. Значит, в Орле — Тюрин… Теоретически. А практически… хрен знает, где он в это время обретается и чем занят!
Тоже вот — показательно. Ведь не вывезут оборудование, точно не вывезут, порадуют дяденьку Гудериана… или пожгут… Смотря какой это завод. А архивы-то, небось, уже… Впрочем, это в спокойные времена архивы — бумажконакопители. В данных же обстоятельствах за иной бумажкой — жизнь. И не одна.
«Ты хотел знать? Пожалуйста. Старший майор госбезопасности — не хрен с бугра. Вот и действуй!»
Пацан-напарник покосился сперва на ящики — хотел, кажется, присесть отдохнуть, да устыдился, потом на Годунова — выжидательно. Александр Васильевич неопределенно махнул рукой: поступай, мол, как знаешь, я не в претензии.
Мальчишка вздохнул — и, подволакивая левую ногу, двинулся в обратный путь.
Появилась минутка, чтоб толком оглядеться. Исподволь, конечно, дабы судьбу не искушать. Двор как двор, в меру просторный, в меру захламленный. Разномастные корпуса, вдоль стен буроватая травка проросла, дорожка к проходной вымощена серым камнем, возле конторы — габаритный стенд, в пятнах засохшего клея и с обрывками бумаги… Ничего, что помогло бы сориентироваться.