На секунду в трубке повисает тишина. Я ругаю себя, что за столько времени не придумал, как начну разговор. Не нахожу ничего лучше, чем:
- Таня…
- Да… - опять же хрипло и удивленно, а мне ее голос - как наждачкой по спинному мозгу, - а я с кем говорю?
- Это Степан. Степан Судак… ваш врач-реабилитолог.
- Степан Николаевич? Что-то случилось?
- Эээ… - блею, дурак-дураком. - Вообще-то да. Извините за ранний звонок, но… у меня совершенно неожиданно освободилось местечко! И, если вы хотите провести пробный массаж тибетскими поющими чащами, дабы сориентироваться, нужен ли он вам, то мы могли бы попробовать прямо сегодня.
- На сегодня у нас с вами назначен массаж лечебный…
- Да, я помню. Одно другому не мешает.
- Дело не в этом, - Таня откашливается, и ее голос приобретает странные звенящие нотки, - просто я… травмировала спину, и…
В моих висках ломит, а за грудиной печет. Я стискиваю зубы.
- Что-то серьезное? – спрашиваю довольно спокойно, будто это не у меня внутри все звенит от напряжения.
- Нет, обычный ушиб. Я такая неловкая…
Она врет. Не знаю, почему, но я в этом абсолютно уверен.
- Вы были у врача?
- У врача? Зачем? Я просто поскользнулась в ванной.
- Это может быть опасно, - настаиваю, - я могу организовать вам нормальный осмотр в травме без очередей и…
Я замолкаю, и Таня молчит. Между нами повисает невысказанное. Наконец, целую вечность спустя, слышу ее мягкий, напрочь лишившийся всякой колючести голос:
- Спасибо вам. Правда… спасибо. Но я действительно в полном порядке.
- Не поверю, пока не удостоверюсь лично! У вас какие планы на утро?
- Ну… в первую очередь нужно открыть магазин. Мне… принадлежит небольшой цветочный на Набережной.
- Это займет у вас много времени?
- Нет… - вконец теряется та.
- Значит, я вас жду у себя сразу после открытия.
Интуитивно понимаю, что по жизни Таня привыкла уступать. Иду ва-банк. Терять уже нечего. Если я не увижу ее в ближайшее время, то просто сойду с ума. Сам не верю своему счастью, когда она, прежде чем положить трубку, шепчет:
- Хорошо…
И снова ожидание, наполненное колючей тревогой. Она как паутина оплетает меня и зудит на теле. С меня будто бы сняли кожу – настолько остро чувствую эти касания. Вся моя жизнь теперь – это чувства. Я бы должен уже привыкнуть, но в этот раз все происходит настолько остро, что я снова начинаю сходить с ума. И я слышу… обрывки злых фраз, упреки… Чувствую чужие руки, сжавшиеся у меня на шее и отбирающие мой кислород. Ощущаю сладкий смрад перегара и немного кислый - духов. Не её! А потом глаза застилает алым.
- Стёпа… Степан?!
Как сквозь сон, до меня доносится обеспокоенный голос начальницы.
- Привет, Золото, - шепчу я, стряхивая с себя остатки наваждения.
- Все хорошо?
Моей щеки касается мягкая женская ладонь с дрожащими от волнения пальцами.
- Хорошо, - подтверждаю я.
- Ты добрился… - рука скользит вверх и гладит мою голую макушку.
- Да, забегал к Жене недавно.
- Не расскажешь, что за срочность сегодня была?
Пожимаю плечами. У меня нет секретов от лучшей подруги. Но и говорить пока не о чем. Я сам до конца не понимаю, что происходит.
- Так надо, - выдаю, наконец. - Веришь?
Стелла молчит. Наверное, она просто смотрит на меня в попытке найти слова и, наконец, обнимая меня, шепчет куда-то в подмышку:
- Верю, Степочка. Только волнуюсь за тебя… очень.
Обнимаю ее в ответ:
- Я знаю, - выдыхаю печально.
- Извините, я… кажется, рано?
Я поворачиваюсь на звук и с облегчением выдыхаю. Стелла отстраняется.
- Нет, вы как раз вовремя. Проходите…