- Степан…
- Да?
- А почему ты решил подстричься? – я решила сменить тему, а заодно задать вопрос, который волновал меня вот уже несколько дней.
- Чтобы укрепить свой дух. Ты никогда не пробовала медитировать?
- Нет. Я совершенно далека от этих практик.
- А хочешь попробовать?
Вопрос Степана ставит меня в тупик. Я никогда ни о чем таком не думала. Медитация - это что вообще? Шаманская практика? Модное веяние альтернативной медицины? Но глядя на сидящего напротив мужчину, я понимаю, что это нечто, гораздо более глубокое.
- Я не знаю…
- Это совсем несложно даже для новичка, зато медитация очень эффективна в вопросах самопознания. Смотри… Медитирующий человек учится удерживать внимание на своих внутренних процессах, наблюдая за ними как бы со стороны. В любой сложной или стрессовой ситуации – это лучший способ обрести спокойствие и уверенность в собственных силах.
- Да уж… - горько замечаю я, хотя дала себе слово не омрачать наше неожиданное свидание со Степаном нерадостными мыслями, но это не так и легко – заткнуть им глотки. - Иногда моя жизнь мне напоминает разогнавшуюся машину – чем сильнее я разгоняюсь, тем мне сложнее ею управлять. А сейчас мне и вовсе кажется, что я несусь прямо в бетонную стену. – Впервые озвучиваю свои мысли и сама вздрагиваю от того, как они безнадежно звучат.
- Так… думаю, нам нужно все же попробовать. Подскажи, где официант?
Я верчу головой и, замечая мои телодвижения, к нам устремляется симпатичный парень, который нас обслуживал до этого.
- Счет, пожалуйста.
Я волнуюсь. И это состояние нравится мне гораздо больше, чем апатия, в которой я живу последнее время. Чем бы ни обернулась наша медитация – я радуюсь, что вообще на это решилась. Что мне есть, чем заняться и куда пойти.
Счет приносят пару минут спустя. Я гадаю, озвучивать ли Степану сумму, и доставать ли кошелек, но он прерывает все мои размышления, извлекая из кармана штанов пластиковый прямоугольник карты, который кладет прямо на принесенный чек. А еще через несколько минут выясняется, что в заведении какие-то проблемы с терминалом, и нам предлагают оплатить счет наличными. Степан хмурится, лезет в другой карман за телефоном:
- Попрошу кого-нибудь из ребят привезти наличку. Я ее с собой не ношу, за исключением совсем мелких купюр.
- Это ничего. Сейчас многие так делают – в конце концов, везде можно расплатиться картой, - подбадриваю Степана.
- Дело не в этом.
- А в чем же? – удивляюсь я.
- Не хочу вводить людей в грех. Знаешь, сколько раз мне неправильно давали сдачу?
Я теряюсь. Мое сердце сжимается от обиды и какой-то черной, колючей злости. Кем нужно быть, чтобы наживаться на чужой беде? Мне обидно почти до слез за этого стойкого несгибаемого мужчину. Мне обидно до слез… Моргаю, чтобы прекратить сопливое безобразие, хватаю собственную сумочку и извлекаю из кошелька необходимую сумму. В отличие от Степана, я предпочитаю платить наличкой. Возможно, потому, что раньше, в свои голодные годы, мечтала о том, что когда-нибудь мой кошелек будет раздуваться от купюр.
- Степ, не нужно никуда звонить. У меня есть необходимая сумма.
- Предпочитаю платить за нас самостоятельно.
Киваю головой, забывая, что он меня не увидит, и тут же покладисто соглашаюсь:
- Хорошо. Значит, компенсируешь мне эти деньги при первой возможности.
Он все еще хмурится, но уступает. Уходим, не дожидаясь сдачи. Я опять не могу не думать о трудностях, с которыми сталкивается незрячий человек каждый свой прожитый день.
Мы возвращаемся в спорткомплекс, идем рядом по коридорам, в которых Степан прекрасно ориентируется, и снова оказываемся в его кабинете. Здесь мне уже все привычно. Это место ассоциируется у меня с покоем и тишиной. Я озвучиваю свои мысли Степану, а он отвечает, что это как раз то, что нам нужно.
- Я переоденусь. Ты, кстати, тоже можешь, если есть желание. В шкафу халат. Гораздо удобнее медитировать, когда одежда не сковывает тело.