Последующие дни Ладимир проводил в ожидании представителей министерства обороны. Время шло, но в камере не появилось ни одного посетителя. Тягостное ожидание усугублялось тем, что Ладу совершенно нечем было заняться. Несколько раз в день он делал физические упражнения, поддерживая форму, хорошо питался, и… ждал. По мере того как проходило время, а он по-прежнему оставался в камере один, капитана все чаще стали посещать мрачные мысли. Он начал думать, что Изотов намеренно не пускает к нему никого, плетя интриги.
Лад понимал, что находится под постоянным наблюдением; лежа на койке, он пытался определить, где именно спрятан глазок видеокамеры, и, конечно, безуспешно. В конце концов однажды вечером (основной свет уже погасили, и только тусклая полоска ночной подсветки вдоль стены раскрашивала камеру в серо-оранжевый цвет), не выдержав, Ладимир заговорил, обращаясь в пустоту, заложив руки за голову и глядя в потолок.
– Господин Изотов, вы напрасно стараетесь. Вам не удастся все время держать меня здесь. Журналисты наверняка уже раздули грандиозный скандал по поводу моего ареста. Что бы вы там ни затевали, сложившаяся ситуация не останется незамеченной в министерстве обороны. Вам придется ответить перед Имперской канцелярией, с объяснениями. И вы, конечно, прекрасно понимаете, что это ведомство не потерпит возникновения прецедента, осуждения военного офицера гражданской компанией, насколько бы могущественной та ни была. Так зачем усугублять положение? Рекомендую вам разрешить вопрос как можно скорее и передать меня в ведомство министерства обороны, чьи представители наверняка уже прибыли к вам с «дружественным» визитом.
После этого небольшого монолога Ладимир зевнул, отвернулся к стене и заснул. Проснулся он от того, что защелкали магнитные замки на дверях его камеры.
Ладимир сел на койке и протер глаза.
К нему зашел высокий худой мужчина в униформе военного трибуна, с лычками полковника на лацкане мундира.
Лад поднялся и вытянулся по стойке «смирно». Его внешний вид оставлял желать лучшего, но извиняться он не собирался.
– Здравствуйте, капитан.
– Здравия желаю.
– Полковник Синан. Военная прокуратура, – представился мужчина – Я должен был представлять вас в трибунале.
Слова привели Лада в замешательство, и он даже не пожал протянутую руку.
– Должен был? – нахмурившись, переспросил он.
– Именно так. Трибунала не будет…
Капитан не смог сдержать улыбки.
– …поскольку гражданское лицо не может быть отдано под военный трибунал, – закончил фразу Синан.
– Гражданское? – Улыбка сошла с лица Ладимира.
– Вот документ. – Полковник открыл шаблон и вынул министерский бланк, с печатями и подписями. – Из которого следует, что капитан Ладимир Каменев был уволен из Императорского космического флота по совокупности обстоятельств. Дата месячной давности.
– Месяц назад?!
– Да.
– Но я же только месяц назад получал из рук самого императора награду.
– И сразу за этим были комиссованы из вооруженных сил.
Ладимир взял из рук военного чиновника бумагу и рассматривал ее. Все было в точности, как тот и сказал. Подпись министра, печать ведомства и еще одна Императорской канцелярии. Она должна была тут быть, потому что только с ведома императора могли уволить офицера, награжденного орденом Трех созвездий.
Глаза Лада зацепились за одно слово в формулировке приказа, которому он сначала не придал значения.
– Что значит «уволен по совокупности обстоятельств»?
– Именно так. По совокупности, – в очередной раз кивнул Синан.
– Я умею читать и не глухой, – сорвался Лад. – Я спрашиваю, что это значит?!
– Вам было предъявлено обвинение в преступной халатности и нарушении устава, повлекшие за собой гибель корабля и членов экипажа.
– Что? – изумился капитан. – Это что, шутка?
– Никак нет, – чопорно ответил полковник.
Ладимир смотрел на бумагу, словно желая там найти объяснение словам трибуна, и недоверчиво качал головой:
– Это какой-то бред…
– Ну почему же? У трибунала было достаточно доказательств.
– Каких доказательств?! У следственного управления был мой рапорт, и другие члены экипажа также отчитались…
– Майор Рассел, – перебил Синан. – Трибунал основывался на его показаниях.
– Рассел?! – Ладимир даже не знал, что тот выжил. Ему говорили, что спасательная экспедиция к месту гибели корабля нашла еще несколько человек среди обломков. И некоторым удалось выжить, в герметичных каютах, но Лад не знал, что среди них был Рассел. – Ладимира и еще двух ребят, которым также требовалась имплантация внутренних органов, отправили в госпиталь на Глизе, а сразу после выписки и вручения награды он получил отпуск и билеты на родную планету. Он только несколько раз общался по видеофону с Артемом Соболевым, но тот ничего не говорил о Расселе, вероятно просто не знал – раненых с корвета распределили по разным госпиталям.
– Н-да, дерьмо не тонет, – пробормотал капитан.
– Что, простите?
– Неважно, – грубовато ответил Лад. – Так Рассел жив?
– К вашему сожалению, да.
– Я не жалею об этом, мне все равно.
– И напрасно, если бы не он, возможно для вас все обернулось иначе. Он сообщил, что вы были пьяны, когда заступали на вахту, и даже пытались оспаривать его приказы. Поскольку других свидетелей данного инцидента нет, то это его слово против вашего.
– И трибунал, конечно, предпочел поверить господину майору? – В голосе Лада звучала издевка. Он уже понял, что в сложившейся ситуации министерство обороны решило пойти наиболее простым путем. Ведь проблемы нет, если он уже месяц как гражданское лицо, в этом случае и военное ведомство не при делах. Наверняка лживые показания Рассела имелись давно, но им никто не придавал значения. Но теперь они пришлись очень кстати. Стиснув зубы, Лад цинично посмотрел полковнику в глаза: – Я все понял.
– Не сомневался, что так и будет.
Лад присел на койку и прислонился спиной к стене.
Синан молчал, не зная, что сказать, а Ладу было плевать – пусть хоть год тут стоит столбом.
– И все-таки, – не выдержал Ладимир. Он все никак не мог поверить в происходящее. – Император лично вручал мне орден Трех созвездий. Хотите сказать, что он ошибся?
– Не хочу, – ответил трибун, – Император не может ошибаться. Именно поэтому трибунал провел закрытое слушание и принял заочное решение. Думаю, вам интересно будет знать, что у вас остается ваша пенсия и право наследования потомками офицерских привилегий. Но тем не менее сейчас вы лицо гражданское и попадаете под юрисдикцию гражданского законодательства. Я считаю, что со стороны министерства обороны инцидент исчерпан и моя миссия завершена. Копия документа, – полковник кивком указал на лист в руках Ладимира, – направлена в инстанцию, занимающуюся разбирательством вашего дела.
Лад не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Все это не укладывалось у него в голове.
«Нет, не может быть! Это неправда! Это все Изотов подстроил! Нет! Нет! Нет!» – бились мысли, как птицы в клетке, и слова трибуна едва доходили до него, пробиваясь сквозь затуманенный ядом предательства мозг.
– Я скажу вам без протокола. Понимаете, капитан, вся ваша ситуация – это щелчок по носу чести императора. Щелчок, от которого не уклонишься и который придется стерпеть. Вот если бы вы погибли, вопросов не возникло.
Ладимир провел по лицу рукой, словно прогоняя сон, потом посмотрел полковнику в глаза:
– Хочешь сказать, что мне нужно было умереть?
Полковник пожал плечами: