Стрельба действительно затихла.
– Уберите переборки и соберитесь все в кают-компании.
– Я сделал как ты хотел, что еще нужно?! Убирайтесь с моего корабля.
– Переборки! И все в кают-компанию! – сурово повторил Ладимир. – Без оружия! Хотя бы один пистолет, и мои люди начнут стрелять на поражение! Даю вам минуту!
Он выключил коммуникатор, повернулся к старпому, с угрюмым видом стоящему у стены:
– Пойдешь первым. – Повернулся к своим: – Со мной Рудольф, Георгий, Телори. Остальные возвращаются. Аниес, найди Болтуна и Константина, забирайте «скатов». Самуэль, возьми кейс, сразу закрой его в компенсационный ящик и помести во внешний грузовой отсек, подальше от каких-либо механизмов. Я не хочу, чтобы он неожиданно взорвался и повредил корабль. Виталь, прикрываешь его.
– Понятно.
Лад кивнул старпому:
– Пошли.
В кают-компанию входили с осторожностью, Рудольф вел перед собой пленного, схватив одной рукой за рубашку на спине, в другой руке у него был пистолет.
– Капитан Браун, – позвал Ладимир. – У нас ваш старший помощник, и мы прикрываемся им. Не вздумайте стрелять.
– Мы без оружия, – ответил тот.
Штурмовики втолкнули старпома внутрь и с угрожающими криками влетели в помещение, направив на собравшихся винтовки.
– Мы без оружия! Без оружия! – снова закричал Браун.
– Обыскать! – приказал Каменев.
По одному, под прицелом бластера Рудольфа, Георгий обыскал всех матросов. Их усадили на пол в углу кают-компании.
Ладимир с капитаном «Курьера» присели за стол. Каменев деактивировал лицевую маску и снял шлем.
– Время вскрытия кейса? И мне нужен промежуточный код, – сразу начал он.
– С чего бы мне это знать? – усмехнулся Браун.
– С того, что на случай задержки в полете для таких кейсов предусмотрен промежуточный код, который добавляет к счетчику какое-то время до самоуничтожения.
– Я вижу, ты неплохо осведомлен для обычного пирата… – Он прищурил глаза, вглядываясь в лицо Ладимира. – Ты ведь Каменев?! Тот самый! Я узнал тебя.
– Время и код! – Лад смотрел Брауну в глаза.
– Как же мог офицер, удостоенный высшей награды Империи, стать… пиратом? – вместо ответа спросил тот.
– Не ваше дело, капитан.
– Что бы там ни было, полагаю, вы не забыли о значении слова честь?
В этот момент, краем глаза Лад заметил, что Рудольф, проходивший мимо пленных, остановился, деактивировал лицевую маску и вытер вспотевшее лицо. Тут же один из членов экипажа «Курьера» хохотнул:
– Мужики, а я знаю этого сосунка! Помните, я рассказывал про одно заведение на Цирцее, где…
Договорить он не успел, Рудольф растолкал матросов, схватил его и всадил коленку поддых.
Ладимир все время ждал чего-то подобного. Подсознательно, старательно отгоняя от себя такие мысли, но все равно ждал. Так и случилось. Наемники – их нельзя контролировать!
– Рудольф, отставить! – приказал он, поднимаясь.
Наемник ударил матроса кулаком в лицо, потом еще раз и замахнулся снова, но Георгий перехватил его руку, профессионально заломил за спину и оттащил в сторону.
Экипаж захваченного корабля вскочил на ноги.
– Эй! Эй! Эй! – Телори сразу ринулся к ним, направив в лица ствол винтовки. – А ну осади! Назад, я сказал! Хотите умереть героями?
Он выстрелил поверх голов, заставив пленных пригнуться.
– Капитан, что происходит? Утихомирьте своих псов! – поднялся Браун.
– Сидеть! – рявкнул Лад, направив на него пистолет.
Тот опустился на стул.
Георгий отпустил штурмовика, тот передернул мощными плечами и угрюмо посмотрел на матроса, со стоном поднимающегося на ноги.
– Рудольф! – предупреждающе сказал Каменев. – Иди на корабль.
Наемник отвернулся и направился прочь из каюты…
– А неплохо тогда было, может, повторим? – Избитый матрос ехидно хихикнул ему вслед, вытирая кровь и растянув разбитые губы в ухмылке. – Интересно, а ты всю команду ублажаешь или только капитана? У тебя такой сладкий…
Ладимир заметил, как напряглись плечи штурмовика. Капитан дернулся вперед, но было поздно – Рудольф выхватил пистолет и трижды выстрелил в обидчика.
Лад ударил его снизу по руке, и четвертый выстрел ушел в потолок. Пленные вскочили, несколько человек склонились над убитым матросом, остальные с перекошенными яростью и страхом лицами стояли, сжав кулаки, готовые с голыми руками наброситься на пиратов.
– Ты – подонок! У нас же нет оружия! – закричал Браун.
Ладимир снова направил на него пистолет:
– Время и код! Немедленно!
Браун одернул мундир, распрямил плечи.
– Я давал присягу и не собираюсь ее нарушать. Можешь пристрелить меня или прикажи сделать это своим псам, если у самого не хватит духа.
Лад опустил пистолет и подошел к Брауну вплотную.
Они почти минуту смотрели друг другу в глаза. В кают-компании повисла напряженная тишина. Замерли все: пираты, с пальцами на спусках винтовок, пленные матросы, смотрящие в направленные на них стволы. Никто не предполагал, что означает эта схватка взглядов и чем она закончится, потому что, даже для самих капитанов, она имела разное значение. Пока наконец Ладимир не сделал шаг назад, коротко кивнул, отдавая честь храбрости Брауна, коротко бросил: «Уходим!», и пираты покинули кают-компанию, а затем и сам корабль.
Как только рукав отлепился от борта «Курьера», сработала защита, и прозрачная пленка мембраны затянула дыру, через которую с гулом вырывался воздух, вынося с собой куски обшивки и незакрепленные предметы.
Взойдя на борт «Пилигрима», Лад запросил отчет о выполнении приказов – «скаты» были на борту, кейс в компенсаторном ящике во внешнем отсеке, весь экипаж на борту.
– Петер, ты говорил, что рассчитал координаты, где мы можем перехватить баржу.
– Да.
– Задавай их, прыгай и зайди потом ко мне в каюту.
– Понял, капитан.
Лад ждал Петера, хмуро проглядывая данные с кристалла Пловца.
– Капитан, я зайду? – появился наконец помощник, когда он уже начал терять терпение.
– Почему так долго? – сурово спросил Ладимир.
– Узнавал у команды, что произошло.
– Потом это нельзя было сделать?
– Можно, но зато теперь я знаю, что ты можешь спросить, и самое главное, знаю, что могу тебе ответить.
– Да? И что же?
– Я знаю, почему ты хочешь говорить именно со мной – я порекомендовал Феникса и Зорина. Рудольф, конечно, виноват, но если бы ты знал его историю, то понял бы его.
– Понял бы нарушение приказа и убийство безоружного, беззащитного человека? – скептически спросил Ладимир.
– Тот подонок, которого он пристрелил, наверняка заслужил этого.
– Странно слышать такие слова от тебя.
– Странно? Почему? – Петер стиснул зубы, и шрамы на его лице побелели. – Потому что я наемник? Если ты нас так призираешь, зачем тогда нанял, зачем попросил остаться и стать твоим помощником?
– Не хочешь же ты меня убедить, что наемники, все как один, люди с благородной душой и чистым сердцем?
– Нет, не хочу! Но не забывай, ты теперь – один из нас!
Ладимиру нечем было ответить.
– Я понимаю тебя, – сказал Петер. – И мне нравится, что ты даже в сложившихся обстоятельствах не сдаешься, придерживаешься своих моральных принципов, стараешься избегать жертв. Что называется: пытаешься сохранить хорошую мину при плохой игре. Но нельзя залезть по шею в дерьмо и не запачкаться. Пиратство – это не та работа, где ты останешься с чистыми руками. Я остался с тобой только потому, что мне грезится перспектива неплохо заработать под твоим руководством, думаю, и все остальные нанялись не из благородных побуждений. Ты не хочешь напрасных жертв – отлично! Я тоже не отношу себя к живодерам, но жертвы будут, что бы ты ни делал. И ты прекрасно это понимал, когда принимал командование и брал заказ от Большого Джона. И эти твои колонисты тоже понимают. Поэтому хватит уже сопли жевать. Ты отлично провел операцию. Я работал со многими капитанами и могу сказать, что твои действия были грамотными и четкими.