— Мои соболезнования… Когда случился обвал здания, на заднем дворе уже стоял этот крест… Мы ни в коем случае не раскапывали могилу, подумали, если родители ещё живы, они придут. Мне нужно вас на пару слов… насчёт надгробия и самого гроба. — У Джона на слуху скрипели эти противные слова; сейчас ещё и денег попросит, чтобы установить тут шикарную плиту, и развод получится самый лёгкий: ну, какой близкий человек, а уж тем более родитель, станет на этом экономить?.. Ситуация была щекотливая. Константин отчего-то не был готов к этому разговору: силы думать о чём-то попросту исчезли. Чес поймал его безэмоциональный, уставший взгляд, аккуратно взял за руку и кивнул. Ему тоже было больно, но боль оказалась чуть-чуть иного характера: колкая, но не ноющая. Джон всё понял и выдавил из себя благодарную улыбку.
— Пойдёт Чес… Он тоже знал Дженни. Его будет труднее вывести из колеи… — Джон говорил со злорадной усмешкой. Охранник недоуменно посмотрел на них и тихо проговорил что-то; Константин не услышал и не хотел слышать, а Креймер отошёл к мужику-«лешему». Они в итоге ушли к будке, что находилась в самом начале, а Джон остался наедине с мыслями. Накренившийся на сорок пять градусов вправо крест, прогнивший, разваливающийся, и он сам (может, тоже прогнивший или разваливающийся?). Дождь забарабанил по макушке сильнее, а внутри сердца загудел ветер, болезненный, шипящий, сковывающий. Конечно, Константин уже не в первый раз думал, что заводить ребёнка было большой ошибкой, но кто ж знал… кто ж знал, что и он попадёт под какую-то масштабную часть жуткого эксперимента, который проводили внеземные силы и смысл которого до сих пор известен смутно… Да-да, всё эти статьи. И вот он думал после такого: было ли лучше ему знать это или оставаться в неведении, списав на террористические группировки исламистов, как это сделали остальные? Ведь его разум очень тяготили эти мысли — терпкие, плотные, сложные.
Что же произошло, в конце-то концов — наверняка у многих возник этот вопрос. Точного ответа не было ни у Джона, ни у тех супер важных дяденек, которым он показывал установки, ни у инженеров, что эти установки изучали. Всякий новоприбывший учёный (в прошлом — трусливо убегающий из-под обломков офисный клерк) имел своё личное мнение, основанное лишь на том, что видел он. Журналисты-писаки, выползая из своих ещё более прогнивших жилищ, вещали всякую дребедень, наконец дав волю своим талантам навести воды в тексте на девяносто девять процентов. Назвавшие себя сталкерами нового поколения уходили в руины, откуда все бежали, и доставали оттуда разный хлам — даже сложно определить, точно ли не Земной, называя его загадочными именами и приписывая уж совсем невероятную историю. И таких историй — заслушаешься, жизни не хватит! Хоть бери и пиши сказки по ним. Одна забавнее другой; может, для Джона это и было бы забавно, коли не было бы так больно.
Единственное, во что более-менее верил сам Константин, было версией под названием «Это был эксперимент». Были версии насчёт истребления людей, захвата какого-нибудь нужного материала или, например, мести за нами когда-то свершённое, о чём человечество уже давно забыло. Но всё это были идеи сырые, даже на этапе логики и рассуждения — уж не до вещественных улик, как говорится. Устоявшая почти все перипетия мысль была такой: да, имел место быть эксперимент со стороны неких внеземных сил. Кто это был — до сих пор сказать сложно; ни один из рассказов очевидцев, тех, кто видел космические корабли вблизи, не затрагивал этот момент, потому что попросту люди не успевали смотреть, да и будет ли видно сквозь этот корабль что-то — тоже хороший вопрос. Что это был за эксперимент и почему люди не смогли его предупредить? Такие вопросы мучили всех более-менее смышлёных людей, в том числе и Джона. Пришлось загрузить в себя много информации с листов, пропахших лесом и горным воздухом; лучше начать отвечать на первый вопрос, ведь из него плавно вытекал ответ на второй. Находка учёными и исследователями тех самых установок (Джон и Чес в этом плане оказались безумно полезными научному сообществу, они были первыми если не в мире, то в штате Калифорния — точно) помогла существенно разгадать суть эксперимента, хотя, честно-то говоря, в основном всё ещё было покрыто тайной. В установках отыскали механизмы, смысл работы которых был жутко схож с передачей радиоволн на Земле, только радиоволн не совсем простых, довольно сильных, могущих пройти сквозь тысячи световых лет и обладающих каким-то едва понятным для людей свойством. Кто-то предполагал, что это служило неким ресурсом для инопланетян (назовём ту расу пока по-банальному), другие опровергали и говорили, что таким образом те отслеживали развитие нашей жизни и ставили галочки в своих докладах по данному эксперименту, третьи предлагали, что они хотели неведомым образом уничтожить нас с помощью установок. Джону больше нравился первый вариант, так как третий, по его мнению, имел слишком мало оснований, а второй звучал довольно туманно. К тому же, когда стало известно о безоговорочном влиянии тех самых установок на наше сознание, для Джона и некоторых учёных всё жутко прояснилось.
Опыты подтвердили, что едва заметный для человеческого уха ультразвук, что издавали эти установки, пагубно влиял на психику человека: тот становился пассивным, медленным, живущим в своём сером обособленном мирке. Вот примерно таких Джон и Чес видели за окном из его дома. Почему же они сами смогли от этого избавиться и взглянуть на мир по-другому? Дело заключалось в психике, утверждали юные исследователи: кто-то обладал более устойчивой, кто-то — менее. Но и здесь всё было не так просто… Эти самые инопланетяне были всё же сильно развитой расой, именно поэтому для людей с крепкой психикой они придумали другую ловушку, чтобы отвести их внимание от профессии астролога или просто от толп зомби, бродящих по улицам. Константин был не единственным в своём роде экзорцистом, который ни с того ни с сего потерял способности; всяческие колдуны, доморощенные маги, экстрасенсы, изгнатели бесов, оказывается, тоже лишились своих сил. Многие из этих людей, раньше видевших параллельные миры, примкнули к исследованию, чтобы самим понять и помочь миру в этом понимании. Как говорилось выше, установки удалось привести в действие, пусть и слегка слабое, но то, что вышло в итоге этого опыта, поразило всех… Экзорцисты вновь увидели снующих бесов и чёрных демонов, маги вновь считали, что превратили дерево в собаку, а колдуны уговаривали всех испробовать своё якобы волшебное зелье, что уж точно даст всем бессмертие. Доходило до истерик и плача, когда установки отключали и объясняли бедным людям, что это — лишь плод их воображения, навязанного влиянием. Безусловно все люди из этой проверки обладали крепкой психикой; вот так внеземные силы отвлекли внимание людей, которые могли что-то заметить и исправить. Джон со смешком вспоминал Чесу, как он пытался изгнать из него якобы демона вначале; «По-моему, тебе просто хотелось, чтобы я прижал тебя сверху…». Чес краснел, но сейчас уже не мог вспомнить, почему ему тогда пришла такая мысль. Однако нельзя было отрицать вот что: самовнушение вывело их из плотной сферы влияния. Только ли самовнушение?..
Оказалось, не совсем так. По датчикам установок инженеры легко сделали вывод о том, что в последние пару лет приборы работали с сильными перебоями, а уж совсем ужасно — к началу Ада, который опустился на головы людей. Вот и объяснение, почему люди с сильной психикой наконец увидели весь мир в его настоящем виде и потеряли свои паранормальные силы. Хотя Джон и многие подобные ему всё же добавляли в редакцию этих статей, что они заметили пропажу способностей ещё задолго до отключения установок перед массовым обстрелом. На что им ответили: да, вполне могло быть и такое, в каждом регионе установки действовали по-разному после своего сбоя, где-то могли посылаться довольно странные ультразвуки.
Но, отвечая на первый вопрос, мы немного отошли от него, на самом деле. В чём суть эксперимента? Конечно, имея лишь остатки внеземных цивилизаций, незнакомые схемы и ещё крепко сохранившуюся боязнь перед возможным вторжением, люди не могли сказать точно. Идей и теорий множество, одна выбившаяся из них имеет понятную ассоциацию с тем, что довольно близко человеку, но и она не могла дать стопроцентного результата. Суть такова: представьте себе, что вы учёный, вам приказали изобрести определённый прибор и вы его изобрели; прибор, допустим, при множественном движении вокруг него датчиками ловит эти самые перемещения и преобразует их во что-нибудь полезное для вас, например, в обогрев, усиление вай-фая или электричества. Это не столь важно, главное, оно хоть сколько-нибудь полезно для вас и какой-нибудь части человечества в целом. Надо этот прибор протестировать на ком-нибудь чём-нибудь, чтобы исправить огрехи и увидеть недостатки. Вам требуется какой-то источник энергии, энергии продолжительной, большой, если можно так выразиться, и дешёвой. Пусть вам в голову пришла гениальная мысль: насекомые. Датчики на вашем приборе как раз и направлены на отлавливание таких микродвижений. Вы с счастливой улыбкой смогли организовать в лесу или где угодно, хоть в лаборатории, нужные для исследования условия, нашли огромный, кишащий тысячами насекомых муравейник и поставили рядом с ним одно ваше изобретение. Настроили наблюдение и начали ждать.