— А вообще, что на всём третьем этаже? Комнаты, развалины или нечто ещё? Расскажи всё, что видел! — Чес вскинул своё разгоревшееся лицо на Джона — кажется, его вновь начинала охватывать лихорадка. Мужчина с сомнением посмотрел на него, но проговорил:
— Там нет ничего особенного, я же говорил… Похоже на рабочие места, даже на офисы, правда, в каждом стоял какой-то странный аппарат или станок — уж не знаю…
— Джон! — внезапно перебил Креймер, взглянув на него. — Джон, ты помнишь что-нибудь из экзорцизма? Какие-нибудь заклинания, изгоняющие нечистую силу? Лично я напрочь позабыл…
— Зачем это? — недоверчиво спросил Константин, поморщившись — только не прошлое.
— Понимаешь, я чувствую, что сегодня… сегодня было финалом… — говорил парень, согнувшись в три погибели и обхватив голову; его знатно потряхивало. — Теперь я полностью под влиянием тёмных сил, самого дьявола!.. Я ещё чувствую, Джон, что это во мне… — тараторил, едва не скатываясь в истерику — был на грани, голос дрожал. — Во мне… я думал, что прошло, но нет… будто влияние того места достигает и досюда… — последнее прошептал, а после без сил рухнул на кровать; Константин бросился к нему, боясь, что тот потерял сознание: оказалось, нет, но состояние было такое, что потеря сознания могла наступить в любой момент. Мужчина обеспокоился не на шутку, только сейчас вспомнив, что Чес мог сильно удариться в аварии и потому обезуметь. Впрочем, это было бы не так страшно: Джон забыл поблагодарить Бога за то, что парень вообще остался жив и цел. Случилось это только чудом, не иначе.
— Чес, что с тобой? Кажется, тебя вновь начинает лихорадить… ну конечно, после такого бега-то! — Константин стаскивал куртку с Креймера, чтобы помочь ему переодеться. Бывший водитель вдруг очнулся и, привстав на локтях, негромко произнёс:
— Не беспокойся… я сам… — Джон отбросил куртку в сторону и резко ответил:
— Ну сам так сам, вредный мальчишка! — Креймер осторожно приподнялся и, тяжко дыша, принялся расстёгивать кофту, при этом грустно улыбаясь.
— Я и так доставил немало проблем — по-хорошему, ведь я могу считаться виновником того, что расстроил твою семью? Да и вообще, возишься со мной… я начинаю чувствовать унижение, прости.
— Это. Всё. Твоя. Гордыня, — тыкая пальцем ему в грудь, медленно и раздельно проговорил Константин, а потом ухмыльнулся. — Твоя отвратительная гордыня. Ты всегда был таким непослушным, отказывающимся принимать помощь других… всё сам да сам! Всегда…
Чес смотрел на него подёрнутыми поволокой глазами и счастливо улыбался; Джон даже смутился этой странной, не по теме улыбке.
— О, повелитель тьмы возвращается… вот он, Джон, твой характер, который я так любил. Я думал, он навсегда утерян… — Константин не нашёлся сразу, что ответить, поэтому хмыкнул и отвернулся, направившись к выходу. Хотя в душе был совершенно удовлетворён: кажется, они оба вернулись. Вот он, прошлый Чес, а вот теперь и он сам, прошлый повелитель тьмы. Всё идёт закономерно.
— Переодевайся. Я приготовлю чай, потом договорим. Ты ведь там, кажется, одержан самим дьяволом, разве нет? — усмехнулся мужчина, выходя из комнаты и думая этим вопросом смутить парнишку.
— Когда ты прикоснулся, всё прошло, — твёрдо и серьёзно ответил Чес, вздохнув. — Всё-таки было бы неплохо, если бы ты вспомнил какие-нибудь заклинания… я хочу избавиться, — Джон лишь дёрнул бровью и вышел. Переоделся сам, приготовил чаю. После вернулся к Креймеру: тот лежал на боку, уставившись впереди себя.
— Говоришь, я прикоснулся и всё прошло? Ну, я помню один ритуал. Но ничего не обещаю — как говорил раньше, я потерял свои силы…
— Ты так считаешь! Их у тебя заблокировали! — вдруг воскликнул водитель, тревожно на него посмотрев.
— С чего такая уверенность? — приподнял бровь повелитель тьмы.
— Есть доказательства… те самые… — почему-то прошептал и резко встал с кровати, подлетев к столу; Джон был недоволен этими резкими скачками парня — так тот никогда не выздоровеет. Чес порыскал что-то в ящиках, вернулся, сел на кровать и протянул Константину плотный конверт больших размеров, при этом глядя серьёзно, даже сурово.
— Что это? Неужели мне придётся всё это читать? — с неприязнью спросил Константин, беря в руки конверт. Креймер не сменил своего странного взгляда и лишь коротко бросил:
— Это один лист. Достань, — Джону стало не совсем уютно от этого холодного голоса и осознания того, что в его руках лежит нечто слишком важное. Но он открыл конверт и вытащил содержимое… минуту повелитель тьмы пристально смотрел на эту вещь, силясь найти хоть какое-нибудь объяснение видимому. Перед ним лежал действительно один, но очень толстый лист яркого фиолетового цвета со странной структурой — создавалось ощущение, будто бы он был сделан из каких-то корней — однако на ощупь чувствовалась лишь гладкая поверхность. На полстраницы было изображение пентаграммы и человека — какие-то линии соединяли некоторые фрагменты рисунка и фигуры, подписи на них были очень мелкими и, казалось, сделаны вообще на непонятном языке. Джон почему-то застопорился именно на этом изображении: интуиция ему подсказывала, что оно важно, однако последующий текст был куда понятнее.
— Прочти… — шёпотом добавил Креймер, а сам лёг на кровать, укутавшись одеялом; мужчина проследил за ним взглядом: парень вновь, казалось, угасал, причём куда быстрее предыдущих разов. Это не могло не волновать… Джон, однако, принялся читать; написано было как-то слишком заумно, но основную мысль он понял: так называемые экзорцисты блокируют силы демонов и прочей нечисти. Мужчина, даже не дочитывая до конца, усмехнулся наивности этого документа и хотел было отдать Чесу, как наткнулся на последнюю фразу: «И, образно говоря, влияние на этот тип людей осуществляется следующим образом…». Константин резко перевернул лист, но там ничего не было. Он вопросительно посмотрел на Креймера; тот, в свою очередь, внимательно смотрел на него.
— Ты прочёл? Вот видишь, ты можешь заблокировать то странное влияние тёмных сил на меня и на себя… Честно говоря, всё это прописные истины, но суть дела в том, что нашёл я их там, около здания — кто-то из работающих там выронил его. Да и сам лист… странный, не правда ли?
— Ты читал точно до конца? — перечитывая последние незавершённые строчки, спросил Джон.
— Кажется. Но там ничего интересного нет…
— Как нет? — вскинулся мужчина и всунул Чесу листок в руки. — Прочти последние строчки, вслух!
Парень был неприятно поражён этим почти что приказом, но послушно взял лист в руки и зачитал:
— Люди такого типа довольны редки, но всё-таки встречаются…
— Нет-нет! Что это? О чём ты? Разве ты не видишь, что там написано? — не унимался Джон, уже не крича, а только в неверии мотая головой в стороны. Чес слегка виновато на него посмотрел и вздохнул.
— Я читаю ровно то, что вижу. И да, я прекрасно знаю, что там написано нечто другое… более важное, но… я его не вижу! Как бы то ни казалось смешным или невозможным, но это так! Я действительно вижу только эти слова… лишь однажды мне причудилось словосочетание «влияние на людей» или что-то около того, не помню точно. Это было где-то год назад, когда я решил перечитать бумагу; однако в следующую секунду я вновь увидел прежнее предложение… Значит, здесь всё не так просто… — проговорил тихо, задумчиво, а потом вскинулся, будто резко вспомнив: — Ах да, так что там в действительности-то написано?
Константин, поражённый до глубины души произошедшим, прочёл вслух.
— На следующей странице должно быть весьма интересное продолжение. Но его нет, — Креймер вновь впал в глубокую задумчивость, подперев голову кулаком и будто бы даже не слушая собеседника. — Значит, ты не видел… почему? — спросил шёпотом, уже наперёд зная, что спрашивает нечто совсем давно известное ему.
— Потому что был прав. Ты, Джон, как всегда особенный. И на тебя не распространяется это самое влияние. Впрочем, ты прочитал про себя — эта вся страничка посвящена таким как ты, — Чес, казалось, был чем-то раздражён. — Помнишь, что я тебе говорил, когда мы только-только встретились… в смысле, вчера? Я говорил, что ты спасёшь меня, говорил, что, быть может, и не только меня… что разберёшься в происходящем! Я тоже верил, что какое-то влияние на человечество есть. Ты ещё не догадываешься, но ты можешь предотвратить его. Раз оно на тебя не подействовало…