У Лены не нашлось слов, чтобы ответить матери. Да и в горле сперло так, что не выдавить и писка. Поэтому она склонилась и просто порывисто обняла мать со спины, вдыхая смесь розовой воды и лекарств.
— Будет, будет! — похлопала Татьяна Георгиевна по руке дочь. — Давно надо было отдать его на переделку портнихе. Пусть бы что-нибудь сделали для тебя. У молоденькой девушки должно быть много красивых нарядов, а не одно лишь шелковое платье.
— Мне не нужны наряды! — возразила Лена запальчиво, распознав в голосе матери невысказанную горечь из-за их бедственного положения. Мама всегда переживала, что они не могут себе многого позволить, что значительная часть денег уходит на лекарства, список которых только растет после очередного визита в больницу.
— Скажешь тоже! — отмахнулась Татьяна Георгиевна и, перекусив нитку, подмигнула внучке, сидящей напротив нее за круглым столом. — У всех принцесс должны быть красивые наряды, правда, Люша?
— Разве тетя Лена принцесса? — удивилась Валюша. По ее лицу можно было без труда понять, что она пытается совместить образы из книжки сказок с красочными иллюстрациями, с обликом тети. — Разве она не космо… не комсо… не космомолка?
— Бабушка шутит, Люша, — проговорила Лена, убирая со стола коробку со швейными принадлежностями. — Конечно, я комсомолка. Поможешь мне сервировать к ужину?
— У принцессы есть корона и принц, — рассуждала Валюша, пока вместе с тетей ставила на стол тарелки и раскладывала вилки. — У принца есть замок. Так во всех сказках. Если у тебя будет корона и принц с замком, то тогда ты будешь принцесса.
— Какая ты у нас умница! — чмокнула в русоволосый затылок племянницу Лена.
— Ну, корона у Лены уже есть, — проговорила Татьяна Георгиевна, смеясь, и показала рукой на фотографии на стене. Там среди прочих семейных портретов висела вырезка из газеты, на которой была сфотографирована Лена с Пашей Макаровым во время исполнения адажио на выпускном концерте. Лене очень понравилось это фото, поэтому она не могла не привезти его с собой, чтобы показать маме, из-за болезни пропустившей концерт. Татьяна Георгиевна пришла в восторг от вырезки и, несмотря на плохое качество, поместила ее в деревянную рамку и попросила Якова вбить в стену гвоздь, чтобы поместить портрет среди прочих.
— Он в тебя влюблен, — дразнила она Лену из-за взгляда Паши, устремленного на партнершу по танцу.
— Он принц Зигфрид, мама, — отвечала на это Лена. — Он должен быть в меня влюблен на сцене.
Но маму было не переубедить, вот и сейчас она с многозначительной улыбкой оглянулась на Лену, как будто знала что-то такое, что до сих пор было недоступно самой Лене. Но та притворилась, что не замечает этого взгляда, поспешила в кухню забрать с конфорки сковороду с их нехитрым ужином.
— Оставь это, Леночка, — твердо сказала мама, когда Лена взялась за ложку, чтобы разложить жареную картошку по тарелкам. — А то опоздаешь. Невежливо заставлять себя ждать. Мне сегодня получше. Я сама справлюсь с ужином.
Лена не надевала шелковое платье с Нового года. На торжественный вечер по случаю выпуска она не ходила, торопясь побыстрее приехать в Минск, к маме. Поэтому с особым вниманием осмотрела себя в отражении зеркала. Правда, чтобы увидеть себя в полный рост Лене пришлось встать на табуретку и слегка присесть, иначе небольшое круглое зеркало на стене не позволяло.
Воротничок с маминого платья совершенно изменил наряд. Лена с восторгом коснулась жемчужных бусин и улыбнулась своему отражению. Сегодня она выглядела совсем иначе и не понимала, что именно тому виной — новая деталь платья, легкий загар, которым покрылось ее лицо за эти летние недели, или сияющие восторгом глаза.
— Котя! Котя! — завизжала вдруг в соседней комнате Валюша, и Лена чуть не упала со стула, от неожиданности на мгновение потеряв равновесие. Она предельно осторожно спустилась с него, натянула лодочки и только после этого толкнула дверь.
Костя Соболев действительно был уже не в Москве. Он подхватил Валюшу на руки и кружил ее по комнате, осторожно огибая круглый стол в центре, чтобы в завершении пути встать прямо перед Леной.
— Здравствуй, Прима, — поддразнил он ее, приветствуя данным в детстве прозвищем.
Сердце Лены замерло на миг, чтобы после пуститься просто галопом. Она не понимала, почему волнуется сейчас, ведь это был Котя. Просто Котя, который для нее был таким же близким и родным человеком, как и брат Коля. Первые два года знакомства они проводили летние каникулы неразлучной троицей, пока мальчики не шагнули в подростковый возраст и решили, что играть с восьмилетней Леной им уже неинтересно. Но всегда становились на ее защиту, когда ее дразнила за московский акцент местная детвора. И пусть и редко, но звали с собой запускать воздушного змея или купаться на Немигу.