О подобном Лена даже не думала, поэтому его предложение, сделанное строгим и напряженным тоном, ошеломило ее, хотя и тронуло до слез.
— Это невозможно.
— Возможно при большом желании. Если понадобится, я дойду до главнокомандующего, чтобы получить разрешение.
— Нет, ты понимаешь…
Как объяснить, не задев его чувств, что их брак был невозможен не только по этим причинам? Она никогда не сможет стать ему той женой, которой он заслуживал — любящей и верной не только телом, но и душой. О любви не было сказано ни слова, но Лена знала, что Костя чувствует к ней. Читала в его глазах, слышала в его голосе. Выстоит ли эта любовь под грузом обиды и горечи от того, что он считал предательством и что медленно разъедало его изнутри? Но самое главное, Лена никогда не сможет дать ему того важного, что должно быть в союзе мужчины и женщины — детей. Костю ждало после войны только самое лучшее, она верила в это всем сердцем, но быть частью этой жизни она не могла и желала.
Но Лена также знала, что Костя ни за что не отступится, пока не добьется своего. Недаром он запретил ей выходить из дома и отобрал документы, без которых в советском Дрездене нельзя было и шагу ступить. А его неожиданное предложение только укрепило Лену в том, что она обдумывала на протяжении последних дней.
Если Рихарда признают виновным и осудят на заключение в лагере, она поедет в Берлин и откроет всю правду о себе в пункте перемещенных лиц. И если ей суждено быть наказанной за свою любовь к немцу, то так тому и быть. Главное, они будут вместе в Советах, а дальше будет видно, что и как. Теперь она точно не потеряет Рихарда.
Глупое и наивное решение. Теперь, зная о том, чем грозили тогда подобные романы русских с пленными немцами, она понимала это. Да и скорее всего, им бы никогда не позволили даже переписываться, не то что встретиться снова! Редкие счастливые исключения при огромном количестве несчастных судеб. Но, к счастью, ей удалось этого избежать. Потому что в очередной вечер ее заключения на Егерштрассе Костя вдруг вернул ей документы и сообщил, что отныне она свободна.
Рихард умер в лагере?! Эта мысль буквально сбила с ног и едва не остановила сердце в слабом от переживаний и отсутствия аппетита теле Лены. Но нет, все оказалось иначе.
— Его передали британцам. Наши решили угодить союзникам и отдать им «фюрерского сокола», — коротко рассказал Соболев, не глядя на побледневшую Лену. — Просто забудь о нем и живи дальше.
— Как? Как это могло случиться? Откуда они узнали?..
Костя ничего не ответил, предоставив Лене еще долго гадать, откуда британцы узнали, что в плен к советским войскам почти по своей воле пришел «Сокол Гитлера», которого они так жаждали получить в свои руки.
— Когда его отправляют в зону британцев?
— Уже отправили. Еще вчера утром его увезли в Ганновер.
Несколько слов, разбивающих надежду не только на возможное будущее с Рихардом, но и хотя бы на последнюю встречу. Теперь их снова разделяли границы, которые ей никак нельзя было пересечь. И выходило, что Костя прав — у нее не было иного пути, как принять его предложение и вернуться домой.
Тогда Лена ни о чем вообще не думала несколько дней кряду. Только плакала и плакала, опустившись без сил на пол и прислонившись спиной к стене, невзирая на явное недовольство Соболева этими слезами и ее горем. Он не попыток ни поднять ее, ни успокоить. Просто сидел и наблюдал ее плач, как наблюдают за капризным ребенком, которому отказали в желаемом и истерику которого просто пережидают.
— Знаешь, когда-то я думала, что мне довольно будет настоящего, — проговорила Лена, когда на нее вдруг снизошло странное спокойствие. Словно наконец-то в голову пришло самое верное решение. — Моим заклинанием стало когда-то «здесь и сейчас». И только это я твердила себе. А теперь я поняла, что больше не хочу так, что хочу «долго и счастливо».
— «Долго и счастливо» бывает только в сказках, — бесстрастно откликнулся Соболев. — Мы же знаем с тобой, что только от самого человека все зависит. Человек — строитель своего будущего. Так построй его достойным, Лена! Таким, каким оно должно быть!
Лена согласилась с правотой его слов. Только они подразумевали разное под тем, как она должна строить свое будущее. Соболев был уверен, что Лена смирится перед невозможным и уедет с ним домой. Она же точно знала, что у нее не было другого пути, как на запад Германии. В ту же ночь Лена убежала из Фрайталя, взяв с собой только немного еды в дорогу и пару сменных блузок и белья в небольшой сумке. Пока Костя не понял, что она все-таки решится на подобное безумство. Кристль, хотя и обмирала от ужаса перед неизвестностью дороги, предстоящей Лене, но все же благословила ее в путь, напомнив взять на удачу давние талисманы — пуговицу трубочиста и несколько щетинок. Лена больше никогда ее не видела. Первое время, когда общение еще было возможно, они переписывались, но затем поддерживать переписку становилось все сложнее и сложнее. А в 1954 году Лене пришло короткое уведомление от Пауля, что его мать тихо и мирно умерла во сне. Сам Пауль не желал общения с ней и даже отказался от встречи, когда Лена и Рихард посетили Фрайталь пару лет назад, когда пала стена. Он так и не сумел принять брака Лены с Рихардом, как с бывшим нацистом. Для него прошлое не осталось в 1945 году. Пауль на протяжении двух десятилетий выступал свидетелем на многочисленных судебных процессах и активно участвовал в поиске бывших нацистских преступников.