1.
Громкая музыка не раздражала и не действовала на нервы, скорее она была фоном, который отвлекал и выбивал суматошные мысли из задурманенной алкоголем, перемешанным с отчаянием и паникой головы. Подчиняясь импульсу, выработанному годами, Ника улыбнулась подруге, давая понять, что все нормально, когда на самом деле чувствовала себя с точностью до наоборот. По времени ей давно уже пора собираться домой, но уходить и возвращаться в свой личный ад, одержимо поджидающий ее в четырех стенах квартиры, не хотелось до острой боли в груди. Уж лучше сидеть здесь и строить из себя беззаботную свободную женщину тридцати четырех лет, чем остаться одной и лить слезы над разбитым сердцем и истерзанной душой, захлебываясь жалостью к себе и безысходностью. Нельзя уходить, она же утонет, пропитается горем, а потом будет лежать, и всхлипывать, словно выброшенная на сушу рыбешка, молчаливо прося о помощи, еле шевеля искусанными в кровь губами. Вот, что с ней будет, если останется одна. Нет, все слишком страшно, более того, однообразно и до тошноты постоянно, словно в фильме, о том самом знаменитом сурке. Каждый раз, когда удушливое состояние жалости перерастало в отчаянье, Ника знала – дальше будет только хуже и все что ей оставалось делать, это ждать прихода забвения, оно хоть и ненадолго, но даст передохнуть истерзанному мукой разуму.
Хуже всего было отчаянье, оно поглощало целиком и полностью, ввинчивая в память безжалостно брошенные фразы и факты, доказывающие изменения в личной жизни женщины. Для Ники они были настолько не реальны, что ей зачастую казалось, а не сошла ли она с ума? Кусая губы, щипая себя сильно, до синяков, она никак не могла поверить в то, что осталась одна. Что любимый человек, опора и центр ее вселенной, вот так взял и ушел легкой походкой, с равнодушным выражением на лице, привычным движением руки поправляя непослушные русые волосы, в то время, как она сама медленно умирала, сползая по стенке.
А за отчаяньем начиналась пустота, схожая с промозглым туманом, обволакивающим, убаюкивающим и дарящим лживую иллюзию ледяного освобождения, мира и покоя.
Ника знает, все это у нее будет чуть позже, сейчас же просто еще не готова. Стараясь побороть свою, очередную, начинающуюся истерику, молодая женщина подняла пустую рюмку, предлагая повторить.
-Давай еще.
-Может быть, хватит? Ник, ты же пьяная.
-Плевать. Зато я красивая. Согласись?!
Не дождавшись подтверждения, она улыбнулась и сама наполнила рюмку водкой, выпила, закусив долькой лимона, сморщив аккуратный носик, выдохнула, отмахиваясь от ворчливого щебета сидящей напротив подружки.
-Ник, я понимаю, тебе трудно, но нужно держаться. Сидеть и топить горе в вине не выход. К тому же времени прошло всего ничего, возможно вы помиритесь. Послушай, я вот совсем не сомневаюсь, что так и будет, увидишь. А сейчас поехали домой, а?
Ника отмахнулась от нее, как от навязчивой мухи, мешающей отдыхать.
-Выход? А какой правильный? Сидеть и смиренно делать вид, что все нормально? Тогда у меня все нор-маль-но. Ха-ха…правда нормально. Не веришь? Зря. Заканчивай уговаривать, лучше пошли танцевать.
Сквозь не прошено набежавшие слезы, которых в последнее время и без того было достаточно, она кивнула в сторону весело танцующую толпу людей.
-С ума сошла?! Да ты на ногах почти не стоишь.
Подруга испуганно округлила глаза, озираясь по сторонам. Ника на это махнула рукой и откинула за спину волну каштановых волос.
-Не правда! Хочешь, докажу?
-Правда. Нет, Ник, не хочу. Лучше подумай, что люди скажут, когда ты, вдруг, упадешь?
Ника хотела подняться, но ее удержали. Вцепившись в руку, подруга, а по совместительству и личный психолог вот уже целые недели три, Надежда сегодня взяла на себя обязанности няньки, так как не могла спокойно сидеть и смотреть со стороны на чужое горе.
Девушки познакомились случайно, столкнувшись в магазине женского белья. Думая, с кем бы посоветоваться, они отодвинули шторки примерочной, в попытке найти консультантов, но, кроме них, в тот момент, в зале не было никого. Обсуждение затянулось, веселая примерка и показы моделей продолжились под взрывы смеха и аплодисменты посетителей женского пола, позже к ним присоединились сотрудницы, желая сбагрить побольше товара. Часа через полтора, счастливые обладательницы кучи кружев и шелка, отправились пить кофе. Оказалась, что Ника старше Надежды на десять лет, имела штамп в паспорте и любимого мужа красавца. Другая, похвастаться этим не могла, так как ее личная жизнь в основном составляет некий ералаш, щедро приправленный выдумками племянника. У Ники ростет дочка восьми лет, а у Нади племянник Федька, на год младше Вари. Распрощавшись и обменявшись телефонами, уже через два дня, они привели своих отпрысков в зоопарк, а потом дружили почти семьями, за исключением мужа Ники, который часто пропадал на своей работе и познакомиться с ним Надя так и не смогла. И, если два месяца назад у нее был племянник, но не было парня, а у Ники еще был муж, то три недели назад ситуация изменилась в корне. В жизнь Надежды без разрешения, можно сказать, раскидав всех в стороны, твердой и уверенной походкой вошел настоящий мужчина, нагло заявляя свои права на девушку, а вот Ника осталась одна. Ее муж, с которым они прожили двенадцать лет, внезапно ушел, обвинив жену в распаде семьи. Ника до сих пор не могла поверить в случившееся.