Осталась еще одна комната, но Ника не могла набраться сил и войти в нее. Нет. Пока нет. Стоя у закрытой двери, Ника прижалась к ней щекой, провела ладонями по холодному дереву и содрогнулась в бесшумных рыданиях, постепенно переходящих в тихий скулеж и, наконец, разорвавших удушливую тишину. От тоски в животе все узлом сворачивалось, противный комок подступал к горлу, выкручивая наизнанку. Это было не выносимо, она не могла так больше жить. Редкие часы сна, плохое питание и постоянное напряжение сделали свое дело - Ника не могла больше сдерживаться и сопротивляться, она открыла дверь и вошла.
Здесь все еще было так, как раньше. Их кровать застелена и ждет своих владельцев, чтобы впустить под теплое одеяло, на шелковые простыни и мягкий матрац. Слезы застилали глаза, ноги спотыкались и не желали двигаться, растопыренные пальцы тянулись к сброшенной на край кровати рубашке. Упав на колени, Ника прижала ее к лицу, захлебываясь в рыданиях. Она не знала, как ей дальше жить, не представляла, что можно продолжать жизнь без него. Идти и унижаться, просить объясниться и вернуться к ней не могла, пусть ее мысли были эгоистичными, но наладить отношения после всего, что он сделал, будет не реально сложно. Поэтому, Ника медленно умирала день за днем, сгорая в собственном горе. Задаваться вопросами «как» и «почему», напрасная трата времени, ответов она никогда не поймет, именно – не поймет. Ведь нельзя любить человека, а потом вдруг взять и выбросить из своей жизни. Так нельзя, это предательство, которого не прощают. Втянув носом еще хранившийся запах любимой воды мужа, рассеянным сознанием Ника отметила на ткани красное пятно. Еще одно, и еще. Тыльной стороной ладони провела по лицу и зашипела, не осторожно затронув разбитые губы. Сквозь слезы вырвался смешок, он послужил катализатором для очередного приступа, но не отчаяния и боли, а совершенного безразличия ко всему. Измученная и уставшая от борьбы, Ника вспомнила сегодняшний вечер. Надя – единственная, кто ее поддерживал все это время, симпатичный парень из клуба – Ника его почти не помнит, пьяные бандиты, которых грубо отшила, и за что позже поплатилась. Но ее бы не оставили в покое, пока не добились своего, а разделить с ними «вечерок» Ника не изъявила желания. Кто-то относился к ней хорошо и заботливо, кто-то хотел сделать еще больнее и где все это время был он, тот самый человек вокруг которого крутилась вся ее жизнь? Он не был рядом. Он ее оставил. Он ушел. Она ему стала больше не интересна и не нужна.
Прижимая к груди мятую рубашку, Ника поднялась на ноги. Мутный взгляд обвел комнату, дрожащая рука заботливо поправила край покрывала, треснувшие губы дрогнули в ласковой улыбке, глядя на фотографию в рамке. Двое самых счастливых людей в мире, они держались за руки и смотрели друг на друга, обещая заветное «Долго и счастливо». Навсегда. Каким же хрупким оказалось их "Навсегда".
Мыслей больше не было, появилась легкость и уверенность, а главное исчезли страх и грусть. Ника вышла из комнаты и выключила свет, тихонько прикрыв за собой дверь. Она прошла в ванную, сняла с крючка вешалку, убрала на нее рубашку мужа и прикрепила на рамке зеркала. Включила воду, скинула туфли и вынула из волос уцелевшие заколки. Пальцы массировали уставшую кожу головы, в том месте, где сильнее всего тянули за волосы. Когда ванная на половину наполнилась, Ника открыла дверцу шкафчика и вытащила бритву. Это был ее подарок мужу, он как-то упомянул, что ему нравится подобная штука. Через несколько дней, они вместе принимали душ, она смеялась, а он не переставал повторять, как же его удивил сюрприз, особенно ее предложение помочь с бритьем. Он все говорил и говорил, а Ника любовалась им, благодаря жизнь за подаренное счастье.
Переступив через край, Ника опустилась в воду, отрешенный взгляд остановился на рубашке, щелчок и холодная сталь дважды блеснула в воздухе, оставляя на бледной коже тонкие полоски. Синие глаза сомкнулись, руки не слушались и шум в ушах заглушил шаги за дверью.
Кирилл обошел пустую квартиру, выглянул на лестничную площадку, вернулся назад и открыл единственную дверь, куда еще не додумался посмотреть.
-Твою мать! Ника! Ника, ты меня слышишь?! Что ж ты наделала, дурочка. Вот черт. Бля, чертовы истерички, ну почему всегда должно быть такое решение проблем, а?
Он сдернул с вешалки полотенце и крепко прижал его к пострадавшему запястью, еще одним закрепил его и поднял женщину из воды. Уперев колено в стену, поддержал свою ношу и накинул на нее халат, затем бросился к дверям и к лифту. Каждая секунда была на счету, Кирилл понимал, что любая заминка может стоить жизни, поэтому, когда между третьим и вторым этажом лифт, вдруг остановился, парень вспомнил давно забытую молитву, когда-то в детстве разученную вместе с бабушкой. Сам он старался не надоедать всевышнему, но сегодня остаться в стороне не мог.