Он послушно выключил радио, еще раз подумав, что баба малость не в себе.
Когда до места осталось немного, женщина, тоже поняв, что они подъезжают, снова обратилась к нему:
— Скажите, по этой дороге каким автобусом до Березовки доехать можно?
— Автобусом доехать до самой Березовки можно, да только вечером. Два рейса в день. Утренний ушел, а вечерний в половине шестого. Есть проходящие, только с дороги еще три километра топать.
«Значит, не местная», — мелькнула мысль.
— В Березовке живешь, а как автобусы ходят не знаешь?
— Недавно живу.
Они подъехали к остановке. Женщина торопливо отстегнула ремень безопасности, вытащила из сумки кошелек.
— Спасибо вам. Возьмите.
Он посмотрел на деньги. Что-то такое было в этой попутчице необычное. Он сам не мог понять, почему медлит, не уезжает.
«У всех свои истории, свои тараканы в голове», — подумал. Отказался от денег, объяснив, что просто подвозил по пути и осторожно закрыл за ней дверь.
Стекло запотело. Левый дворник не работал. Он, ругаясь, вышел из машины, чтобы закрепить этот проклятый дворник. Посмотрел на остановку. В тумане был еле виден ее силуэт. Она сидела на лавочке под козырьком и плакала. Он досадливо крякнул и пошел к ней.
— Что случилось? — без всякого такта, с раздражением в голосе спросил он.
— Его снова нет… Значит, уже не будет…
Слезы текли у нее из глаз, перемешивались с дождем на лице.
— Андрейки нет? — уточнил он.
Она согласно кивнула.
— Я вчера приезжала, ждала все утро. И после обеда, до темноты сидела. Он сказал или сегодня, или завтра буду тебя, меня значит, ждать на остановке у сгоревшей березы. В поезде из окна он ее увидел и назвал это место.
Действительно, вдоль дороги проходил железнодорожный путь и место хорошо просматривалось.
«В поезде из окна увидел… Буду ждать… Кино какое-то!»
Женщина ладонями вытерла лицо, поднялась.
Михаил предложил:
— Если вы в Березовку, я подвезу. Сам в ту сторону еду.
Внезапно он вспомнил того пацаненка, который, как воробей на жердочке, сидел здесь утром. Его осенила догадка.
— Этот Андрейка, он ребенок? Мальчишка лет десяти?
Она застыла на миг, затем спросила:
— Вы его видели?
— Сидел здесь рано утром.
Женщина выдохнула.
— Езжайте. Я буду его ждать.
Михаил пожал плечами, пошел к машине. Завел. Включил фары. Отъехал. На остановке с другой стороны дороги показалась фигура ребенка. Тогда он вышел и побежал в ту сторону. Мальчик стоял, прислонившись к столбу. Худенький, мокрый с головы до ног, с красным от холода носом и испуганными, заплаканными глазами.
— Ты Андрейка? — спросил ради формы.
Мальчик только успел согласно кивнуть, а он уже схватил его на руки и быстро пошел обратно к машине. Усадил на заднее сиденье, просигналил ей и включил заднюю скорость.
Оренбургская область. 1967 год
— Танька! Окаянная девчонка! Вот ведь божье наказанье! Иди-ка сюда.
— Чево, баушк?
Танька высунула нос и один глаз из-за угла дома, ладошкой держась за выбеленную стену.
— Сама знаешь, чево! Опять цыпленка задушила?! Я тебе говорила не подходить к наседке!
Танька насупилась, шмыгнула носом. В глазах показались слезы.
— Он же такой маленький, такой желтенький! Я его так прям хотела прижать! А он… А он… Он совсем не шевелился, — малышка в голос заплакала.
Бабушка тихо вздохнула, вытерла руки о фартук, поманила внучку.
— Иди сюда, горе луковое. Смотри, руки все в цыпках. Иди, умывайся. Сейчас мать за тобой приедет.
Притихшая Танька заревела еще громче:
— Я не хочу домой! Я здесь останусь! Там дядька меня опять в угол на горох поставит!
— Чего такое говоришь?! Какой еще горох придумала? Никто тебя никуда не ставит.
— Ставит, ставит! — упрямо твердила девочка, размазывая грязными ручонками слезы по щекам.
— Придумываешь ты все! — сердито отмахнулась бабушка, — чего не сочинишь, только бы домой не ходить.
— Пусть не ходит, — на пороге дома показался дед Андрей, — что ты, мать, в самом деле. Не хочет она домой, значит, нехай здесь остается.
— Я разве против?! — бабушка опять рассердилась, — дык как ее оставлять? Я в школу пойду убираться, а она опять убежит как в прошлый раз. И снова ее искать будем! Танька ведь неугомонная!
— Я уже не убегу! — вставила она, внимательно слушавшая разговор, дергая для убедительности бабку за юбку.
— Знаю я, как не убежишь, — не сдавалась бабушка, — даже старую бабушку Дуню заставила по оврагу лазить, искать тебя!