Когда мы покидали Козлове, мне доложили, что на наш участок вышла из окружения группа командиров во главе с генералом И. В. Болдиным.
Он рассказал мне о судьбе войск Западного и Резервного фронтов, попавших в окружение в районе Вязьмы. Потеряв связь с вышестоящим штабом, части с боями пробивались на восток.
Чувствовалось, что вышедшей группе пришлось немало пережить за несколько недель блужданий по лесам. Мы накормили гостей, дали им автобус и отправили в Москву. Вскоре генерал-лейтенант И. В. Болдин возглавил 50-ю армию, воевавшую на левом крыле Западного фронта.
Глава шестая. Ни шагу назад!
"Генеральное", "последнее", "решительное" - так называла гитлеровская пропаганда предпринятое 15-16 ноября наступление на Москву. Фашистское командование пополнило изрядно поредевшие дивизии людьми и боевой техникой, а также перебросило в Подмосковье новые, полностью укомплектованные части, в том числе из Ливии. Это последнее значительно облегчило положение англичан в Северной Африке и даже позволило им предпринять наступление. Всего для захвата Москвы была выделена 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных.
Все мы тогда понимали, что война, по крайней мере на данном этапе, достигла своего апогея. Нетрудно было заметить, что вражеские войска выдыхаются. Темп их продвижения резко снизился. Каждый населенный пункт доставался им ценой тяжелых потерь. Но и нам приходилось сдерживать противника с огромным напряжением сил. Мы видели, что партия и правительство предпринимают колоссальные усилия, чтобы остановить продвижение врага к столице. Из районов Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии спешно перебрасывались свежие дивизии. Жители столицы днем и ночью строили оборонительные сооружения. На Урале и в Поволжье в результате невероятной самоотверженности рабочих вводились в строй эвакуированные оборонные заводы. В Москве формировались добровольческие батальоны и дивизии.
Благодаря организационным усилиям партии все силы страны были собраны в крепкий кулак.
Гитлеровцы не сомневались, что стоит им прорвать линию обороны - и столица падет. Они не знали тогда, что в тылу каждый день вырастали, вооружались и готовились к боям новые резервные дивизии.
Однако 15-16 ноября враг возобновил наступление. На правом фланге Западного фронта особенно ожесточенные бои развернулись на клинско-солнечногорском направлении в полосе обороны 30-й и 16-й армий.
Итак, в восемь часов утра 16 ноября войска 4-й танковой группы после мощной артиллерийской и авиационной подготовки нанесли удар по левому флангу 16-й армии, на стыке 316-й стрелковой дивизии И. В. Панфилова и кавалерийской группы Л. М. Доватора, и вдоль Волоколамского шоссе, которое прикрывала 1-я гвардейская танковая бригада.
Мы были предупреждены о готовящемся наступлении гитлеровцев и поэтому предприняли все необходимые меры. Уже после первых атак противника стало ясно, что он пытается прорваться к Волоколамскому шоссе с юго-запада, овладеть Ново-Петровским и выйти к нам в тыл.
Севернее шоссе противнику удалось потеснить подразделения панфиловцев и овладеть населенными пунктами Ширяево, Морозове, Данилково.
Необходимо было срочно остановить противника. Я приказал выдвинуть на станцию Матренино две роты мотострелкового батальона и взвод танков под командованием старшего лейтенанта Бурды. Взаимодействуя с конниками Доватора, эта группа должна была отбросить прорвавшиеся на позиции 316-й стрелковой дивизии части 5-й танковой дивизии фашистов. И действительно, совместными усилиями конников и танкистов к исходу 16 ноября удалось выбить противника из Морозове, Ширяево, Горюны и восстановить положение.
Но, разумеется, гитлеровцы на этом не успокоились. После непрерывных атак 17 ноября им удалось занять села Матренино, Язвище и Горюны и перерезать шоссейную дорогу. Группа Бурды, защищавшая железнодорожную станцию Матренино, оказалась отрезанной от основных сил бригады.
Бурда попал в тяжелейшее положение. Возможно, другой бы и растерялся. Но Бурда был прирожденным командиром, как бывают прирожденные музыканты, архитекторы, инженеры, врачи.
Пробиваться к своим ему предстояло по шоссе через деревню Горюны, л же занятую противником. Это был единственный путь в Чисмену, где стояли основные силы бригады. Единственный потому, что гитлеровцы успели заминировать участки слева и справа от дороги.
Попробовали атаковать село силами мотострелков, но атака захлебнулась под мощным пулеметным и минометным огнем фашистов. Тогда пехотинцы свернули в лес и по бездорожью начали пробиваться к Чисмене. Танкисты же, включив моторы на полную мощность и стреляя на ходу, ворвались в деревню. Но гитлеровцы оказались изобретательными: они зажгли окраинные дома. Пламя пожаров ослепило оптику. Двигаться в таких условиях, да еще под огнем противотанковых орудий было невозможно.
Танки свернули в кюветы, и экипажи открыли люки, корректируя огонь. Снаряды противника рвались совсем рядом. Один из них ударил в броню танка Бурды и заклинил башню.
Неожиданно из темноты в нескольких десятках метров от танка Бурды вывалился немецкий танк. Сверкнуло пламя выстрелов. Танк Бурды загорелся, но экипаж благополучно выбрался через верхний люк. Гитлеровцам удалось поджечь и машину лейтенанта Ивченко. Когда ее подбили, командир открыл люк, но тут же был скошен автоматной очередью.
Стояла морозная ночь. Бурда с товарищами отполз от места боя метров на пятьсот и оглянулся. Тридцатьчетверки жарко горели, отбрасывая на снег желтоватые отблески.
В боях роднятся не только люди. И танкисты привыкают к своим машинам. Потерять полюбившийся танк - тяжелое горе.
На окраине Горюнов Бурда собрал оставшихся в живых людей своей группы - 26 человек. Падая с ног от усталости и голода, они стали пробиваться через лес к своим.
Только 20 ноября группа Бурды догнала бригаду в районе Ново-Петровского.
Однако вернемся к событиям, происходившим 18 ноября. В тот день гитлеровцы пытались проникнуть через Язвище в Гряды, чтобы оседлать Волоколамское шоссе, на сой раз в районе Чисмены. Гряды и Чисмену обороняла наша бригада. Часть танков бригады находилась в боевых порядках 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группы Л. М. Доватора. Танки, как и под Мценском, действовали из засад.
Этот район обороняли приданный нам батальон пограничников капитана Самойленко, два танка, стоявшие в засаде - Афонина и Лещишина, - и две батареи зенитного дивизиона Афанасенко.
Утром на КП позвонил командир приданного мне батальона пограничников капитан Самойленко!
- На наши позиции двигаются танки.
- Отразить атаку! Ввести в действие засады!
Через час Самойленко доложил, что танковая атака отбита. Но меня беспокоит донесение Кульвинского, по имеющимся у него данным, на направлении главного удара, в тылу у немцев, скопилось до 200 танков.
- Что будем делать? - спрашивает меня Кульвинский.
Выход один - выслать разведку. Направляем в тыл противника броневик под командованием Горохова. Через некоторое время от него поступает сообщение, что он подбил два легких танка противника, но углубиться в тыл ему не удалось: нарвался на плотный огонь врага.
Усилился шум боя в районе позиции пограничников. Пытаюсь связаться с Самойленко, но тот не отвечает. Когда связь удалось наладить, выяснилось, что батальон не выдержал танковой атаки противника и, стараясь избежать окружения, стал отходить к деревне Гряды. Правда, стоявшие в засаде танки Афонина и Лещишина не отступили. Окруженные со всех сторон автоматчиками, они, меняя позиции, продолжали отстреливаться. Обнаглев, гитлеровские пехотинцы взобрались на танки и, стуча прикладами автоматов по броне, кричали: "Рус, сдавайсь!"
Но гвардейцы нашли выход ив положения. Повернувшись друг к другу бортами, танки Афонина и Лещишина пулеметными очередями срезали облепивших их автоматчиков. Для брони танков пулеметный огонь не страшен, зато танкисты разогнали гитлеровцев. Мотострелковый батальон подтянулся на свои позиции.
Положение в районе Гряды удалось восстановить. Но тут раздался сигнал воздушной тревоги. Над станцией Чисмена появилось 27 "юнкерсов". Глухие взрывы сотрясали землю. Над станционными зданиями заклубились темные облака дыма. Правда, КП наш остался невредимым. Гитлеровцев интересовало что-то другое.