Сессия закончилась. Заехал в исторический музей к товарищу Бондарю И. В, а затем отправился "о Брестскому шоссе в 1-ю гвардейскую танковую армию.
Вернувшись из Киева, я сразу окунулся в горячку боевых дел. В армии только и разговоров было, что о предстоящем наступлении. Политработники проводили в частях и подразделениях митинги
- Вы вступаете на землю Германии, - объясняли они солдатам, - не как мстители, а как ее освободители от ужасов фашизма. Помните, что далеко не все немцы - фашисты.
В штабе в последний раз изучали маршруты, по которым первыми в прорыв войдут бригады И. И. Гусаковского и А. М. Темника. Командующий артиллерией И. Ф. Фролов уточнял с комкорами и комбригами вопросы артиллерийского обеспечения в момент ввода передовых отрядов в прорыв.
Наступление войск 1-го Белорусского фронта началось 14 января.
Темная ночь перед наступлением мне запомнилась навсегда. В эту ночь на плацдарме никто не спал. Время от времени темноту неба прочерчивали разноцветные ракеты. Согнувшись, сновали по траншеям посыльные. Спешили провести последние партийные собрания политработники.
Над плацдармом тишина. Закутавшись в бурку, пытаюсь задремать у печурки. И вдруг тишину нарушает мощная говорящая установка. На весь плацдарм разносится мелодия "Катюши".
- Что это такое? - спрашиваю сидящего рядом А. М. Соболева.
- Военная хитрость, товарищ командующий. Решили фрицев песней поразвлечь, чтобы не слышали рева танковых моторов.
Так всю ночь и гремела на плацдарме мощная говорящая установка. "Катюшу" сменил "Вечер на рейде", а затем "Огонек", потом военные марши. А в это время запищала рация: командиры корпусов докладывали, что передовые отряды вышли на исходные позиции.
В 8 часов 30 минут земля затряслась, как от мощных подземных толчков. Огневые хвосты пламени заметались по серому утреннему небу. Эхо раскатами грома покатилось по плацдарму - заработала фронтовая артиллерия
У В. И. Чуйкова непрерывно звонили телефоны, пищали рации - командарм отдавал последние приказания Воздух наполнился пронзительным свистом. Небо расчерчено оранжево-голубоватыми полосами - это вступили в дело "катюши". Где-то впереди пляшут языки пламени, вьются упругие клубы дыма.
Артиллерия между тем переносит огонь в глубь вражеской обороны. Грохот становится глуше. В неожиданно наступившей тишине грозно, неотступно нарастает тяжелый гул моторов. Совсем низко откуда-то из-за Вислы несутся звенья наших штурмовиков. Они пролетают над позициями противника, и видно, как из фюзеляжей отрываются и косо летят вниз бомбы. И снова земля ходит ходуном.
Но вот В. И. Чуйков бросает в трубку телефона несколько коротких фраз, которые я не могу расслышать из-за грохота, и на белом поле появляется черная россыпь пехоты. Командарм почти не отрывается от бинокля - для него сейчас наступили самые решающие минуты. Что ждет его гвардейцев там, за ничейной полосой? Как будет проходить наступление?
Но меня, танкиста, интересует не первая полоса обороны: ее прорвет общевойсковая армия. Главное для меня - знать, что сможет предпринять противник в глубине, там, где будут действовать передовые бригады А. М. Темника и И.И. Гусаковского. Пока, по данным разведки, мне известно, что в 30 километрах от передовой в резерве у противника затаились 19-я и 25-я танковые дивизии - примерно 150 танков. Где и когда враг бросит в контрудар эти дивизии? Сумеют ли Темник и Гусаковский проскочить невредимыми между этими дивизиями не собьют ли фашисты темпы нашего наступления?
Вместе с начальником оперативного отдела М. Т. Никитиным и начальником разведки А. М. Соболевым пробираемся к передовым отрядам. Танки бригады полковника И. И. Гусаковского и самоходки артполка подполковника П. А. Мельникова вытянулись в длинную колонну. Еще издали я увидел худую фигуру Бабаджаняна. Он нервно покусывал губы.
- Как корпус?
- Готовы к бою, товарищ командующий.
- Кто идет первым?
- Батальон Карабанова. Двинется вслед за третьим эшелоном пехоты.
Комбат майор А. А. Карабанов невысокого роста. У него простое скуластое лицо. Новенький комбинезон ладно пригнан, сапоги начищены до блеска.
- Задача ясна, товарищ Карабанов?
- Так точно, товарищ командующий. Форсировать реку Пилицу и захватить плацдарм на противоположном берегу.
- Желаю успеха!
Я крепко обнял комбата. Что ни говори, быть первыми в бою - трудная роль. Им достаются первые выстрелы противотанковых пушек и фаустников, первые мины. Они переправляются в самых неблагоприятных условиях через реки и речушки. Словом, первых опасность поджидает на каждом шагу.
Батальон А. А. Карабанова поставили в голове колонны не случайно: старший лейтенант показал себя бесстрашным, умелым командиром и в боях за Бердичев, и под Львовом, и на сандомирском плацдарме. Теперь ему предстояло проложить корпусу путь к Одеру.
Никогда не забыть волнующую торжественность последних часов перед вводом армии в прорыв. Впереди грохочут выстрелы орудий, трещат пулеметы. А позади люди вроде заняты мирными будничными делами: кто копается в моторе - проверить лишний раз не мешает, кто торопливо пишет письмо. Молодой танкист стоит перед группой своих товарищей - его принимают в партию. Но чем бы ни были заняты в эти часы бойцы и командиры - нервы у всех напряжены до предела. Волнение, как бы оно ни скрывалось, чувствовалось.
Танкисты Темника выстроились у своих машин. Сам комбриг и его замполит пронесли вдоль строя Знамя бригады. Солдаты и офицеры поклялись донести это Знамя до Берлина. Когда торжественный церемониал был закончен, мы подошли к гвардейцам. А тут еще подкатила походная кухня - в бригаде начали раздавать обед. Вместе с Н. К. Попелем подсели к бойцам, поели из солдатского котелка, поговорили по душам. Потом попрощались, пожелав друг другу удачи.
Итак, 1-я гвардейская танковая изготовилась к прыжку на запад. Правда, армии В. И. Чуйкова в первый день не удалось справиться со своей задачей и обеспечить нам чистый прорыв. Мы выступили на 6 часов позже, чем предписывала директива фронта.
Но вот наконец генерал Чуйков доложил командующему фронтом, что 8-я гвардейская вышла на указанный рубеж, и на моем КП раздался долгожданный телефонный звонок. Говорил Г. К. Жуков:
- Начать игру!
Это была условная фраза, означавшая, что можно вводить армию в прорыв. Я в свою очередь отдал приказ командирам корпусов А. X. Бабаджаняну и И. Ф. Дремову.
Взревели сотни моторов - и танки устремились в прорыв. В стрелковые части, которые находились впереди, передана команда: "Освободить дороги! Танки идут!" Величественная и грозная это картина, когда лавина бронированных машин устремляется вперед.
Армия вводилась по четырем маршрутам в одноэшелонном оперативном построении. На правом фланге наступал 11-й гвардейский танковый корпус, на левом - 8-й гвардейский механизированный.
Надо отметить героическую работу саперов генерала Ф. И. Харчевина: в ночь перед наступлением они обезвредили тысячи мин. Поэтому танки благополучно прошли минные поля.
Уже первые донесения как от наших частей, так и от соседей говорили о том, что танкисты мощными ударами дробят и крушат вражескую оборону. 11-й гвардейский корпус А. X. Бабаджаняна стремительно продвигался к реке Пилица севернее Нове-Място, а 8-й гвардейский механизированный И. Ф. Дремова, не ввязываясь в мелкие бои, устремился на Лодзь.
Маршруты движения обоих корпусов представляли собой двойную дугу, один конец которой упирался на плацдарм, а другой - отрезал варшавскую группировку противника.
Километрах в пятидесяти правее вас наступала 2-я гвардейская танковая армия генерала С. И. Богданова; левее, километрах в тридцати, - 11-й танковый корпус генерала И. И. Ющука.
Уже к 18 часам первого дня наступления стало ясно, что корпус А. X. Бабаджаняна с передовым отрядом И. И. Гусаковского успешно захлестывает петлю вокруг вражеской группировки. Левее двигался 8-й гвардейский механизированный корпус И. Ф. Дремова. Только на следующий день пришло сообщение от А. М. Темника: после трехчасового боя его бригада разгромила части 19-й танковой дивизии противника.