Алек пристально разглядывал толпу, рассчитывая отыскать в ней Ловкача Вилли. Этого ему не удалось, хотя несколько промелькнувших лиц показались ему знакомыми. Два неизвестных мечника для увеселения публики раз за разом разыгрывали между собой ссору, после чего устраивали дуэль. У стены стоял человек и громко читал монолог из какой-то трагедии. Некоторое время его слушала горстка зевак, но потом их внимание отвлек слепой скрипач с дрессированной собачкой, которая умела танцевать на задних лапах. Несколько молодых нобилей развлекались тем, что кидались в собачку орешками. На фоне аристократов наряд Ричарда действительно выглядел несколько мрачновато. Даже мещане, лавочники и ремесленники предпочли одеться поярче, украсив одежду кружевами и пестрыми лентами. Простой народ пришел пораньше, чтобы загодя занять места получше.
— Давай же, давай, — приговаривал Алек, отчаянно работая локтями, чтобы расчистить себе дорогу. — Надо пошевеливаться, а то будем сидеть на коленях у какого-нибудь старого мужеложца.
Юные нобили, швырявшие в собачку орешки, отвлеклись от своего занятия, чтобы взглянуть на странную парочку. До друзей донесся обрывок разговора: «…все равно не смог бы этого позволить…» Несколько служанок, стоявших под ручку, жеманно улыбнулись и отвернулись.
Ричард уже начал жалеть, что согласился пойти. По мере того как они приближались ко входу, становилось все теснее. Мечнику то и дело наступали на ноги, он чувствовал касания локтей, ощущал на себе чужое дыхание. Сент-Вир не снимал ладони с рукояти меча. Грозный вид Ричарда буквально заворожил ватагу мальчишек, один из которых, наконец, набрался храбрости и подошел к Сент-Виру:
— Эй, мечник! — прокричал он хриплым голосом. — Ты можешь убить моего брата?
Ричард не ответил. Мальчишки всегда задают один и тот же вопрос.
— Заткнись, Гарри, — вмешался другой. — Ты что, не видишь, это же Сент-Вир!
— Слышь, а ты правда Сент-Вир? Эй, Сент-Вир, дай меч посмотреть!
— Пошел в задницу. Там и насмотришься, — отрезал Алек и в ярости запустил в одного из сорванцов миндалем. Довольный тем, что попал, он двинулся дальше, кинув монетку мальчишке, с наказом отыскать места получше.
Им досталось отдельная ложа на верхнем балконе прямо напротив сцены. У Алека поднялось настроение.
— Я всегда о такой мечтал. А то меж скамейками все ходят и ходят, причем каждый идиот норовит бухнуться тебе на колени.
Представив себе эту картину, Ричард поморщился. Теперь они сидели выше всех, а сцена, залитая светом, была прямо как на ладони. Люди, занявшие места пониже, то тут, то там, задирали головы, чтобы на них посмотреть.
Алек положил ноги на ограждение и бросил в рот горсть изюма. Где-то над их головами заиграли трубы, звавшие актеров на сцену.
— А теперь ты увидишь, как рассаживаются в своих ложах нобили, — сообщил Ричарду друг. — Они всегда заходят в это время.
Ложи нобилей, расположенные близко к сцене, было видно практически из любой точки зала. В первый раз за долгие годы у Ричарда появилась возможность поглядеть на аристократов во всем их великолепии и пышности. На глаза попадалось гораздо больше знакомых лиц, чем он ожидал, — красавцы, с которыми он сталкивался на празднествах, знатные нобили и их дамы… Некоторые из присутствовавших сулили ему богатство и покровительство, но получали отказ, однако имелись здесь и те, кто был мечнику многим обязан.
Он увидел лорда Бертрама Россильона, которого держала под руку темноволосая красавица, и вспомнил, как лорд жаловался на то, что его принуждают к браку. Бедная женщина, доставшаяся ему в супруги! А вот и Алинтер, теперь он стал лордом Хеммингом. Интересно, узнает ли Хемминг перстень с изумрудом на пальце Алека? Ричард улыбнулся, вспомнив безумную скачку на холмах, когда они мчались вслед за каретой, в которой увозили возлюбленную Алинтера, и веселый смех девушки, когда она возвращалась с ними назад. Присмотревшись, он узнал ее в статной леди, улыбавшейся Хеммингу.
Человек, которому Алек был обязан золотым кольцом с изображением розы, также явился на спектакль. Он, как обычно, выглядел молодо и безмятежно. Ну конечно, он не успел измениться, ведь прошло не так уж много лет. Сейчас нобиль беседовал с соседом — элегантным рыжеволосым мужчиной.
— Годвин, — пояснил Алек. — Один из сладеньких красавчиков, которых ты сейчас разглядываешь, — Годвин Амберлейский. Тот, с шевелюрой.
— Рыжий, — уточнил Ричард. — Я его где-то видел, но где… Никак не могу вспомнить.
— Как ты догадался, что рыжий — Годвин, а не его сосед?
— Соседа я тоже видел, а вот где, в отличие от Годвина, помню очень хорошо, — улыбнулся Сент-Вир.
— Ну вот, все-таки он пришел. — Лорд Томас Бероун повернулся к своему спутнику.
— Отчего бы и нет? — отозвался лорд Майкл. — Он ведь не трус.
— Да, но и на публике появляться не любит. Странно видеть его в театре.
— Учитывая, что он мечник, — да. Он суеверен?
— Это не имеет значения. Албан не сомневался, что он не придет, так что теперь он должен Люцию двадцать роялов.
— У него денег не хватит, — рассеянно заметил Майкл. Сейчас он думал совсем не о Сент-Вире. Интересно, что бы сказал Винсент Эплторп, узнай он, что Майкл ходил на «Трагедию мечника». — Это просто сказка, — наконец, произнес он. — Кто в нее верит?
— Может, и никто, — согласился Том. — Только не удивляйся ставкам перед следующим боем Сент-Вира.
— Так или иначе, этот мечник сумел отвлечь внимание от Холлидея, — Майкл решил сменить тему разговора. — Говорят, Великий канцлер собирался отменить спектакль и закрыть театр.
— Майкл, да где ты был? — в притворном изумлении спросил Бероун. — Это говорили о «Гибели короля». Пьеса, доложу тебе, сущая дрянь, единственное, что ее спасает, так это талант мисс Виолы Фэстин. Она играет королевского пажа. Я уже смотрел этот спектакль два раза и осмелюсь тебя заверить, на последнем показе лорд Холлидей был. Должен признать, второй раз я смотрел не с начала. Я опоздал и пришел в тот момент, когда юный паж…
— Только не это, — охнул Майкл, — Горн. Вон в той ложе, напротив нас.
— Должно быть, он поставил на Сент-Вира. А что ты так перепугался?
— Скажи, он на меня смотрит?
— Да не смотрит он. Бедное дитя, неужели он и тебя стал донимать знаками внимания? Или ты ему просто должен денег?
— У меня от него мурашки по коже, — пространно пояснил Майкл.
— Ах да, — кивнул Бероун. — Понимаю.
— Они все на тебя ставят, — весело сообщил Алек, протянув мечнику пакетик с изюмом. — Жаль, мы не можем получить с этого процент.
— Он входит в сумму моих гонораров, — отозвался Ричард. — Когда начинается представление?
— Скоро, скоро. Когда кончится музыка.
— Какая еще музыка?
— Там на сцене. Тебе просто не слышно — все разговаривают.
— И пялятся на нас, — добавил Ричард, которому снова стало казаться, что поход в театр был дурацкой затеей.
— Они беспокоятся о своих деньгах, — беспечно произнес Алек. — Интересно, тебе цветов пришлют или нет?
— Цветов? — простонал Ричард. — А Феррис здесь? Как выглядит его герб?
— Нет его. Вот лорд Горн — явился. Ни Холлидея, ни Тремонтен. Никто из серьезных заказчиков на нас смотреть не пришел.
— Отвернись, — произнес лорд Томас, — он на тебя смотрит.
— Кто? Горн?
— Нет, Сент-Вир.
— Может, не на меня, а на тебя, — предположил Майкл.
— Если бы на меня, я бы покраснел. — Бероун подчеркнуто посмотрел в другую сторону. — А теперь Горн уставился. Да не на тебя, на него.
— Кто это с ним?
— С Горном?
— С мечником. Томас, обернись и погляди.
— Не могу. Я покраснел. Такая уж у меня натура. Сущее проклятие.
— Зато у тебя нет веснушек. Пошли ему записку. Не Горну, мечнику. Попроси его присоединиться к нам.
— Майкл, — лорд Томас уставился на друга, — ты оскорбляешь мою гордость. Сейчас вся знать, собравшаяся в театре, мечтает о том, чтобы Сент-Вир составил им компанию. Я отказываюсь поступать как все и уподобляться барану, идущему вместе совсем стадом. Кроме того, что мне делать, если на приглашение мечник ответит отказом?