«Туллия!» – вспомнил о девушке Кезон и похолодел…
Туллию разбудил крик матери. Какое-то время она лежала в постели, соображая, сон это или явь. Потом все же села и прислушалась. Из атриума донесся грохот – на пол упало что-то громоздкое – и новый вскрик. Тяжелые шаги, определенно нескольких человек, стали отчетливо слышны: кто-то бродил в гостиной их дома и переворачивал вещи.
«Что происходит?!» – нахмурилась Туллия и выбралась наконец из постели.
Как была, нагая, она перебежала к двери и, приоткрыв ее, выглянула наружу. Ничего странного не увидев, но продолжая слышать шаги и грохот из атриума, она минутку подумала и надела приготовленную на утро тунику. Затем вышла из спальни и направилась к гостиной. Однако не сделала и десяти шагов, как навстречу ей из полумрака коридора выдвинулись две темные фигуры. Она замерла на месте, чувствуя, как учащенно забилось сердце, а между лопаток побежали мурашки. Между тем фигуры обрели очертания незнакомых ей мужчин, с отвратительными физиономиями портовых бродяжек, в черных, как ночь, туниках и с обнаженными мечами в грязных руках. Заметив ее, они заржали, точно мерины, а тот, что был крупнее, ткнул в нее толстым пальцем.
– Смотри, брат, добыча сама идет к нам в руки! Не думал встретить здесь такую птичку!
– Давай поспешим, пока эту птичку не испортили другие, – взвизгнул второй, бросаясь к ней.
Туллия развернулась на пятках и побежала со всей прытью, на какую была способна. Длинная туника мешала движениям, сковывала их, и она выругала себя за то, что надела ее. Дверь спальни была совсем рядом, когла ее настигли. Цепкие пальцы схватили сзади за ворот платья. Она в отчаянии рванулась вперед. Пальцы потянули на себя – и туника с жалким треском разорвалась пополам. Туллия запуталась в ее обрывках и чуть не упала. Ее бесцеремонно подхватили за руки и за ноги и, как куль с зерном, занесли туда, где она надеялась спастись.
– Ого, девочка! Ты уже нагрела нам ложе! – снова заржал более крупный.
Туллия извилалась, как уж, вырывалась и шипела, но ее грубо бросили на постель, еще хранящую тепло ее тела. Она попыталась перевернуться на живот и уползти куда-нибудь, но ей не позволили. Сорвали остатки туники, еще прикрывавшие тело, и намертво прижали к постели. Тот, что поменьше, уселся за ее головой, крепко перехватив руки в запястьях, развел их и прижал к простыне так, что она не могла ими пошевелить. Другой подтянул ее за ноги к краю ложа.
– Барр, у тебя была знатная девственница? – спросил он у товарища.
– Не было еще, – ответил тот, пожирая нагое тело Туллии похотливым взглядом.
– И уже не будет! – хохотнул первый, сильным резким движение широко раздвигая ноги девушки. – Чтоб я сдох, если видел когда-нибудь такую красоту! – Грубые пальцы прошлись по самому низу ее живота, вызвав у нее животный ужас.
– Давай уже быстрее! – чуть ли не взмолился второй, и она почувствовала, как на ее лицо упала капля его слюны. – Я хочу это видеть!
Туллию начало подташнивать. Она лежала на своей постели, распластанная, как лягушка, беспомощная и сникшая, со всей ужасающей очевидностью понимая, что сейчас произойдет. От собственного бессилия и жалости к самой себе она заплакала.
– Ну же, детка, громче, меня это заводит, – с издевательским шепотом попросил насильник, и его рука вернулась к ее бедру.
Туллия напряглась и как могла чуточку приподняла голову. И когда увидела ТО, что мужчина пристраивал между ее ног, громко, пронзительно закричала.
– Да, вот так, чирикай громче, птичка! – подбодрил насильник, наваливаясь на нее.
Туллия прикусила губу и зажмурилась, ожидая неминуемой боли и гнустного чудовища внутри себя. Она уже слышала счастливое мычание мерзавца:
– Богиня Венера, вот так…
Он запнулся на полусове, смешно, как поросенок, хрюкнув. А затем Туллия услышала грохот падающего тела. Ее руки отпустили, темная тень того, кто их держал, взвилась над ней в прыжке. Однако полет оборвался так же резко, как и начался, и мужчина повалился прямо на нее, уткнувшись лицом между ее ног. Скользкие губы зарылись в пушистом треугольнике волос, и Туллию чуть не вырвало. Она хотела завизжать, но не смогла – горло точно одеревенело. Хотела спихнуть с себя мерзкое мужское тело, но не оказалось сил. Оно само сползло вниз, вернее, его кто-то стащил с нее, и она наконец оказалась свободна.
– Как ты, девочка? – услышала она приглушенный мужской голос и приподняла голову.
У ее ног, где еще минуту назад возился гадкий громила, стоял человек, чье лицо показалось ей знакомым. Он вытер окровавленное лезвие кинжала лоскутом ее туники и повторил вопрос: