Я считаю, что умение управлять — это тоже талант. Не думаю, что любой сможет управлять, нет. Если не дано, то не дано…
— Человек может быть очень умным и образованным, но этого таланта напрочь лишён…
— Конечно. Вон сколько у нас замечательных учёных. Лаборатории они создают, а попросишь их стать руководителями, ответят: да ну вас, ей-Богу, я и близко не подойду! Это — талант. Начиная заниматься рыночными отношениями, мы много читали по этой теме. Истинных предпринимателей, как показывали исследования, может быть процентов пять, не больше.
Понятно, что к бизнесу прикипает немало всяких подонков. Так было и так будет всегда. Но тех, кто по-настоящему умеет вести бизнес, не более пяти процентов. Часто задаю себе вопрос: а мог бы я сегодня вести бизнес? И отвечаю: вряд ли.
— Почему?
— Как управленец, я управлял бы любой компанией. А вот все эти хитросплетения…
— Может быть, проблема ещё и в том, что работать на страну, на людей
— это одно, а вот на себя…
— Когда ты должен кого-то ублажать, с кем-то договариваться, кого-то обманывать… Разве бизнес — не обман? Та же спекуляция!
Или я воспитан таким?
Умением управлять владеют немногие. Нужен талант. И ещё одно: кажется, Тэтчер сказала, уходя в отставку: «Не верьте, что уход от власти даётся безболезненно. Нет. Всё это переживается очень трудно». Хотя последние годы меня так давила власть, так ломала вдоль и поперёк, что, казалось, я должен был от неё бегом бежать. И, тем не менее, после отставки вдруг почувствовал вакуум. Не понимал, что делать, чем заниматься? Успокоился только, когда сказал себе: ну что ты переживаешь? Ты откуда пришёл? — из простой семьи, с обычного рудничного посёлка. Аристократом никогда не был, в высших кругах не вращался, какого рожна тебе нужно?
Я вернулся туда, откуда пришёл. Но Тэтчер права, уход от власти — процесс болезненный. Было много друзей — и вдруг их стало мало. Телефон беспрерывно звонил — и вдруг звонков почти не слышно. Много чего можно перечислять…
Сказать, что власть наркотик — это, пожалуй, слишком. Но то, что власть оставляет в психике след, который не сразу выветривается, — это определённо. И некоторое время находишься под каким-то наркотическим эффектом.
— А что бы Вы, Николай Иванович, в своей жизни изменили, появись у вас такая возможность?
— Я бы мало что изменил. Почему я должен обижаться на жизнь? Я из шахтёрской семьи. В нашей семье не было ни одного члена партии, ни одного большого начальника. Жили своим трудом — дед, отец трудились в шахте. Мой родной брат, моложе меня на семь лет, работал на глубине 960 метров. Кстати, на той самой шахте, где работал наш дед.
Выйдя из этой среды, я получил сначала среднетехническое, потом высшее образование. Бог не обидел и работой. Двадцать пять лет на заводе — это мои самые прекрасные годы. Я считаю счастьем, что попал на «Уралмаш», что прошёл эту школу — страшную, тяжёлую. Она в памяти навсегда.
Привыкал я к Москве очень тяжело.
И знаете почему? Я 25 лет жил на заводе, в коллективе. Приходишь на завод. Пусть ты не всех знаешь, народу ведь тысячи. Но кругом юе свои. Вот один пример. Мы работали с восьми. Когда выпадал час-полтора без совещаний, я тут же садился в машину и ехал посмотреть, как дела в цехах. Завод-то огромный, только проехать можно. Вот сборочный цех, где когда-то начинал мастером.
— Сварочный?
— Сборочно-сварочный. Собирали шагающие экскаваторы. Смотрю, идёт бригадир, который ещё при мне был. Тоже Николай Иванович. Я даже фамилию помню — Мелёхин. Подходит: «Здравствуй Николай Иванович. Ты чего приехал?» «Да, — говорю, — посмотреть, как ты тут работаешь». «Позвать начальника цеха?» — «Не надо. Я минут на 15–20». Поговорили, как дела, как сборка. Потом он спрашивает: «Слушай, а у тебя голова не болит?» — «А чего вдруг она должна болеть?» — «Ну, ты же выпил вчера». «Аты откуда знаешь? Следил за мной, что ли?» — «Николай Иванович, какой же ты наивный! Каким был, таким и остался» — «Чего крутишь-то, говори! Колись!» — «Вы ведь как в аквариуме живёте, мы всё про Вас знаем». «Ладно, откуда узнал, что я вчера выпил?» — «Ты вчера в магазин заходил?». А на первом этаже дома, где я жил, был магазин. Говорю: «Заходил после обеда» — «Водку покупал?» — «Покупал» — «Так что, в магазине никого не было?» — «Почему, был народ» — «Так это ж наш народ, с завода!»
— Как под рентгеном…
— Значит, обсуждали: вчера было воскресенье, водку брал, а зачем брал, ясное дело — выпить. «Ох, и паразиты вы, — говорю. — Ну, выпил я немножечко» — «Да я знаю, ты много не пьёшь» (Смеются).