Выбрать главу

Все мосты были взорваны. Наши саперы изрядно потрудились, перебрасывая через реки новые. Польские снайперы устраивали лежки в стогах сена и под соломенными крышами, откуда их приходилось выкурить трассерами. Огонь полыхал повсюду.

В следующие несколько дней нашими целями стали города Кельце, Радом и Лодзь. Охватные маневры увенчались успехом и привели к созданию нескольких «котлов». В дивизии мы узнали, что наше наступление на широком фронте от Верхней Силезии до Балтики развивается успешно.

6 сентября нам наконец довелось столкнуться с серьезным противодействием на окраине села в районе Лыса-Гора. После ожесточенного боя, в котором мы понесли небольшие потери, нам наконец удалось сломить сопротивление неприятеля, силы которого были, по-видимому, уже окончательно подорваны. В тот же день пал Краков. Могучие ударные части наступали на Варшаву с запада и северо-запада.

В г. Лодзи, за который нам пришлось крепко подраться, Августин встретился с родителями. Я составил ему компанию. Трогательное воссоединение. Из-за трений между государствами получилось так, что они какое-то время ничего не знали друг о друге. Теперь родители вновь обрели сына, навсегда, как они хотели надеяться. Мы побывали на текстильной фабрике, которой они владели, а затем устроились в кафе на рыночной площади. Пили кофе, ели незамысловатые домашние пирожные. Было так приятно просто посидеть в уютной обстановке после нескольких нелегких деньков, особенно в начале кампании. Но Западная Пруссия и древний Данциг являлись, похоже, не единственными целями. По-видимому, предполагалась полная оккупация Польши и уничтожение ее как государства, кроме того, разделение ее территории с русскими, с которыми Гитлер совсем недавно подписал пакт о ненападении. Мы просто поражались той ловкости, с какой пропаганда Геббельса развернула настроение народа на 180 градусов. Россия вдруг превратилась в единственного союзника!

Мы получили приказы зачистить леса, обеспечить безопасность на занятых территориях, а затем оставаться в готовности к броску к Варшаве.

В поисках подходящего командного пункта для эскадрона мой передовой пикет отыскал большой дом посреди леса. Война не затронула его. По моем приходе туда меня радушно встретил немолодой господин, бегло говоривший по-немецки и по-английски. Он был ранее польским послом в Лондоне, а теперь отошел от дел и проводил время в своем поместье. Дом полнился гостями. Один знаменитый пианист и некоторые другие представители сферы искусства бежали из Варшавы с началом войны в надежде отыскать безопасное убежище. Дворецкий проводил меня в гостевую и несколько мрачновато осведомился относительно моего багажа.

После того как я отдал необходимые распоряжения эскадрону и отправил донесение в дивизию, хозяин дома пригласил меня пройтись.

– Знаете, – начал он, – у меня есть один добрый друг, живет километрах в тридцати отсюда. Он женат на немке из Силезии. Я беспокоюсь о них. Не могли ли бы вы выяснить, как у них дела?

В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что немка, жена друга хозяина, приходится мне дальней родственницей. Я вдруг осознал, насколько бессмысленна война, а также и то, что выхода из нее теперь нет. Я обещал все выяснить.

Хозяин привел меня на псарню, где показал мне недавно родившихся ирландских сеттеров. Он привез их мать из Англии. Он взял одного и произнес:

– Могу ли я подарить его вам, чтобы он радовал вас в грустные времена?

Я с радостью принял подарок и окрестил щенка «Сынком». Тем вечером все мы сидели у очага в огромном зале, потолок которого уходил вверх под самую крышу. Пианист наигрывал Шопена, а сквозь музыку прорывались иногда звуки спорадических выстрелов где-то вдали. Я проводил время среди дружелюбных людей в приятной атмосфере в стране, завоевать которую мы пришли.

Я узнал, что самый знаменитый в Польше художник-анималист жил в ближайшем городке, и собрался посетить его на следующий день. Я обожал его работы и попросил у него одну из акварелей, которая бы выражала дух Польши. На следующий вечер он принес мне картину. Я был поражен. На картине на фоне типичного польского ландшафта был изображен пастух, который вел на недоуздке маленькую подраненную лошадку. Картина пережила войну и теперь висит на стене моего дома, напоминая мне о временах трудных, но также и об очень и очень приятных.