Такой Нептун изображен на дипломе,
который получает каждый, кто пересек экватор
6 июля мы пересекли экватор. Переход в Южное полушарие по традиции сопровождается праздником в честь Нептуна. Несомненно, всем хорошо известен обряд, который совершают над новичками. Так как на этот раз экватор впервые пересекало около восьмидесяти человек, то «черти» заготовили невероятное количество черной краски и сажи, которыми нещадно терли посвящаемых перед лицом Нептуна и его свиты: русалки, доктора и звездочета. Потом их швыряли в бассейн, а полуголый виночерпий с «татуированной» на животе надписью «Пей — помрешь, не пей — помрешь» наливал им поварешкой из бочки по хорошей дозе сухого вина. Вечером состоялся торжественный ужин и танцы. При подготовке к нему жертвы «чертей» так усердно мылись в душе, что на другой же день пришлось ввести ограничение на подачу пресной воды.
Переход в район работ экспедиции закончился. Вскоре мы увидели на горизонте берега Новой Гвинеи. 8 июля «Дмитрий Менделеев» вплотную подошел к острову.
НА БЕРЕГУ МАКЛАЯ
Маленький городок Маданг[3] раскинулся по берегам живописной бухты. Из воды выступают густо поросшие зеленью островки, между ними скользят долбленые лодки папуасов. Несколько таких лодок с противовесами подошли близко к борту «Дмитрия Менделеева». Снизу нам улыбались темные курчавые рыбаки. Воздух здесь совсем не такой, как в море, — жаркий и влажный. С берега доносятся пряные запахи тропического леса. Буйно цветут деревья у причала; земля под ними усыпана красными лепестками.
Как только «Дмитрий Менделеев» пришвартовался, на воду спустили деревянный мотобот. Этот тип судна, называемый поморами дора, дори или просто дорка, при небольших размерах и незначительной скорости обладает рядом ценных мореходных качеств — хорошо принимает волну и не очень боится ударов: яйцевидный корпус сделан весьма прочно. Несмотря на небольшую величину, дори вместительна: берет на борт до 20 человек и довольно много груза.
На нашем теплоходе кроме положенных спасательных шлюпок и катеров имелись две такие дори, предназначенные специально для прибрежных работ. Одна из них обслуживала биологический отряд. Затарахтел дизель, и мы отправились на первую экскурсию.
Путь лежал в глубину бухты, где в нее впадает маленькая речушка Меиро. Берега ее густо поросли мангровыми деревьями с блестящей темно-зеленой листвой. Мангровые заросли столь же характерны для побережья тропического моря, как и коралловые рифы. В отличие от последних мангры разрастаются в тихих лагунах, по берегам рек и предпочитают замутненную илом и несколько распресненную воду. Деревья и кустарники, образующие мангровый лес, принадлежат к различным систематическим группам. Объединяет их не родство между собой, а сходство в приспособлениях к жизни на границе моря и суши. Эти удивительные цветковые растения поднимаются прямо из морской воды. Во время приливов основания стволов мангров и нижние ветви погружаются в море, при отливе они возвышаются, опираясь на многочисленные дополнительные стволы. От расходящихся корней торчат вверх ростки дыхательных корешков; плотный ил с большим количеством органических веществ, выносимых рекой, не пропускает к корням воздух. Если копнуть под манграми лопатой, сразу почувствуешь запах сероводорода. Воздушные корешки служат этим растениям органами дыхания. Дополнительные стволы, как подпорки, поддерживают растение, прочнее укореняют его в жидком илистом грунте, не дают смыть течению и морским волнам во время прилива.
Передвижение по мангровым зарослям крайне затруднительно. Основные и дополнительные стволы, густое переплетение ветвей, торчащие петли корней и воздушные корешки не дают ступить и шагу. Ноги вязнут в жидком иле, а иногда проваливаются в промоины и ямы. Поэтому сбор коллекций в этих зарослях — дело далеко не простое. А собирать здесь есть что. Мангры полны жизни. Уже издали, подходя к устью Меиро, мы услыхали громкие крики птиц. Их голоса раздавались все время, пока мы находились в зарослях, но увидеть удалось лишь немногих: над нами пролетело несколько ярко-зеленых попугаев и мелькнула вдали какая-то большая темная птица, похожая на цаплю.
Поднимаясь вверх по речке, можно было видеть тонкие фонтанчики, вырывавшиеся из воды. Это охотились на насекомых небольшие полосатые рыбки брызгуны (Toxodidae). Стайки брызгунов держатся у самой поверхности. Заметив ползущее по ветке мангра или летящее над водой насекомое, они выбрасывают изо рта тончайшую струйку воды и очень точно попадают в жертву даже с метрового расстояния. Сбитую добычу брызгуны с молниеносной быстротой подхватывают с поверхности воды или еще в воздухе. Другие фантастические рыбы мангровых зарослей — илистые прыгуны (Perlophthalmus) — для охоты сами вылезают на берег. Эти небольшие рыбки не только ловко скачут по жидкому илу, но могут забираться на деревья и сидят там, тесно прижавшись к ветви. Поймать илистого прыгуна даже на суше почти невозможно. Проворные рыбки, ловко работая плавниками и хвостом, скачут лучше любой лягушки. Спасаясь от преследования, они стремглав кидаются в мутную воду и сидят на мели, выставив наружу выпученные глаза.
Между переплетениями корней ползают различные крабы, которые при малейшей опасности скрываются в норах. Особенно много здесь крабов-сигнальщиков (Uca) с одной ярко-оранжевой клешней, превышающей по величине тело самого животного. Сидя у норки, самцы размахивают клешнями, как бы передавая сигналы друг другу. По-видимому, этими движениями они показывают, что у них «все в порядке». Стоит только одному из сигнальщиков заметить опасность, как он замирает и затем быстро прячется в свое убежище. Вмиг волна паники распространяется вокруг, и все крабы скрываются в норках, выставив наружу глаза на длинных стебельках. Но стоит одному из них успокоиться, выбраться наружу и начать свои манящие движения (за это сигнальщиков называют также манящими крабами), как один за другим из норок вылезают другие крабики, и все пространство под манграми вновь пестреет от оранжевых клешней. Интересно, что сигналы подают только самцы. У самок обе клешни нормального размера.
У самца манящ его краба одна клешня
значительно больше другой
В некоторых местах у лужиц, оставшихся после отлива, скапливаются тысячи мелких моллюсков и крошечных раков-отшельников; иногда они забираются по корявым стволам на довольно большую высоту, часто до метра.
К корням и нижним частям стволов мангровых деревьев прирастают моллюски. Наиболее обычны здесь особые виды устриц (Ostrea mordax), раковина которых имеет острые режущие края. По листьям ползают маленькие улитки (Littorinopsis). Кроме того, здесь живут и многочисленные насекомые: в воздухе носятся рои мошек и комаров.
С трудом выйдя на берег, мы стали медленно пробираться по корням в глубь зарослей. Преодолев несколько метров наиболее густой прибрежной растительности, неожиданно вышли на прогалину, где ловить обитателей мангров стало легче. Весь остаток светлого времени суток мы провели в этом мангровом болоте. В результате были собраны очень интересные коллекции, однако мы сами имели вид ничуть не лучший, чем после перехода экватора. Вымазанные с ног до головы в иле, с порванными спецовками, покрытые многочисленными царапинами и ссадинами, все поспешили обратно, чтобы привести в порядок и коллекции и самих себя.
3
Маданг — окружной центр австралийской территории Папуа — Новая Гвинея с населением около 2 млн. 580 тыс. (1972 г.). С 1/XII.1973 г. эта территория получила право на самоуправление. Предполагается, что в 1975 г. Папуа — Новая Гвинея станет полностью независимым государством.