— Она боится потерять тебя.
— Но ведь любовь — не кувшин с водой, который пускают по кругу, чтобы каждому досталось по глотку. Любовь неисчерпаема, это вечная весна. Иногда звонит колокол, монахини выходят во внутренний двор, а я смотрю на них и понимаю, что люблю весь мир. Смешно ожидать, что я выберу единственного мужчину, которого больше всего желаю видеть и загоню его в маленький убогий уголок, где ему вдалеке от всех людей придется жить без любви.
Тут мадемуазель де Леспинас расплакалась.
Айша подождала, когда прекратятся глухие рыдания, затем робко сказала:
— Если ты будешь реже видеться с ним, то, возможно, станешь относиться к нему спокойнее. Вы ведь мало знакомы.
— Нет, едва я заглянула ему в глаза, все стало ясно. Ах, Шарлотта, только не говори, что я должна отказаться от своих чувств к нему — это было бы ужасно! — Она умоляюще посмотрела на Айшу. — Уж кто-кто, а ты должна знать, что такое любовь!
Айша подошла к окну и взглянула на покрытое инеем стекло.
— Каждый имеет в виду что-то свое, говоря о любви. Я никогда не думаю и не говорю о ней. Только разве с тобой и совсем недавно с… другом.
— А! Значит, с аристократом?
Айша улыбнулась:
— С мужчиной. — Немного подумав, она добавила: — Если ты кому-то принадлежишь, это главное в твоей жизни. И нет ничего страшнее, чем потерять этого человека.
Глаза Жюли расширились от удивления.
— У тебя никого нет, потому что ты любила и потеряла его? Шевалье д'Эди посвятил тебе поэму, в которой называет тебя Ниобеей, ибо ты скорбишь втайне и таким образом отвергаешь его любовь. А в другой поэме он пишет, что ты словно огонь, но не даешь пламени поглотить его.
Айша рухнула на постель.
— Он так и не решил кто я — водосточная труба или печка?
Жюли улыбнулась:
— Шарлотта, не смейся над ним. Он страдал, когда ты отказалась увидеться с ним.
— Он понял бы, что такое страдания, если бы узнал меня по-настоящему.
После полудня Жервез де Моргон тщательно оделся, собираясь на званый вечер. Там будет Шарлотта де Нови, а ему никогда еще так не хотелось составить ей компанию. И все из-за одного письма: ничего более приятного он еще не получал. Когда слуга надел ему парик и прикрепил воротник, Жервез развернул письмо и, сидя у камина, перечитал его. Первые строки вызвали у него улыбку — банкир обращался к нему почтительнее, чем он того заслуживал.
«Ваше превосходительство,
посылаю вам очередную сводку о делах вашего кузена. Надеюсь, мне не придется писать более важного сообщения, чем это.
Новость об ужасной ноябрьской катастрофе в Лиссабоне достигнет Парижа. Новости, только что полученные нами из Мартиники, свидетельствуют о том, что события в далеких краях иногда касаются и нас, если такова воля судьбы.
Как вам известно, жена и дочери вашего кузена осенью путешествовали по Европе с месье де Мервилем, зятем вашего кузена. Лилиана де Моргон впервые совершила такую поездку — кажется, постоянная компаньонка дочери мадемуазель Антуанетта де М. сочла, что эта поездка требует слишком больших усилий.
Они направлялись из Бордо к югу Испании, а оттуда в Португалию. Они собирались отплыть домой из Лиссабона, но там произошла чудовищная катастрофа и прокатилась эхом по всей Европе. Землетрясение началось внезапно первого ноября и почти полностью стерло город с лица земли. Видимо, оно унесло свыше тридцати тысяч жизней и погубило всех членов семьи вашего кузена.
Дамы в это время находились на постоялом дворе, а месье де Мервиль ушел смотреть доки. Месье де Мервиль выжил, хотя и пострадал. Вернувшись на постоялый двор, он обнаружил на его месте груду развалин. На его долю выпала трагическая роль следить за извлечением тел и распорядиться о том, чтобы их перевезли на Мартинику.
Не знаю, что чувствовал ваш кузен, когда в порт Сен-Пьер прибыл корабль со скорбным грузом. Каков бы ни был этот человек, испытываешь ужас, думая о такой утрате. У меня, однако, есть сведения о его дальнейших намерениях. Он собирается вернуться в имение Моргонов в Бургундии в сопровождении сестры. Судьба плантации неясна: ее не оставят в управлении месье де Мервиля, поскольку он уже выставил свою собственность на продажу и возвращается во Францию.
В этом печальном письме, по-моему, неуместно обсуждать недавние финансовые сделки; поэтому завершу его выражением искренних соболезнований семье ле Бо де Моргона в связи с постигшей его трагедией. Приношу мои соболезнования и вашему превосходительству, сознавая, что вы благородно представляете прославленное имя Моргонов во Франции.