МАЙОРКА
Эдварду Уилберфорсу, лондонскому торговцу, на Майорке было не по себе, хотя он любил Средиземное море, его красивые острова и цветущие виноградники. В Лондон он ничего не вез, поскольку на данном этапе путешествия лишь размещал заказы. Однако перспектива нарваться на французский флот по возвращении в Гибралтар была ему не по душе.
Между тем все ожидали появления кораблей, которые Англия собиралась направить в Средиземное море еще в прошлом месяце. По мнению Уилберфорса, в военно-морском флоте сильно опоздали с этим решением. Лорд Энсон, военно-морской министр, в декабре прошлого года настойчиво твердил, что «если французы задумают нечто серьезное, то нападут на эту страну». Энсон говорил, что, вооружая корабли в Тулоне, французы хотят сбить англичан с толку: истинная цель нападения — сама Англия. Поэтому более пятидесяти действующих кораблей остались в родных водах, а сорок четыре — в чужих. Из семидесяти одного оставшегося в английских портах корабля менее половины были готовы выйти в море, да и на тех не хватало матросов. Эта неподготовленность бросалась в глаза теперь, когда двенадцать тысяч французских солдат перемещались по Менорке.
Уилберфорс удивился, что в такое время снова оказался в обществе Жервеза ле Бо де Моргона: из всех известных ему торговцев этот всегда особенно стремился избежать опасности. И тем не менее он на Майорке. Его шлюп вошел в гавань, а сам он тут же явился к маркизу де Кейро, вице-королю острова. Майорка принадлежала Испании и поэтому считалась нейтральной, но испанцы склонялись к тому, чтобы помогать французам. Уилберфорс знал, что все необходимое войскам на Менорке тайно поставляется из Майорки на судах, совершавших постоянные рейсы между островами. К Уилберфорсу явился с визитом Жервез и дал понять, что хочет обсудить с ним важные дела, которые могут заинтересовать капитана «Феникса», судна его величества, английского фрегата, пришвартовавшегося в гавани. Он предложил изложить суть дела в тот же вечер за ужином в гостинице, в которой остановился. Жервез поинтересовался, не хочет ли присоединиться к ним и капитан Огастес Гервей.
Уилберфорсу не удалось уговорить Гервея, тот отказался вести переговоры с французом. Гервей больше чем на неделю застрял в гавани, ибо через несколько дней после него прибыл французский фрегат «Грасьез» и пришвартовался недалеко от его корабля. Гервей входил в личный состав небольшой эскадры под командованием коммодора Эджкомба, базировавшейся на Менорке, и после французского вторжения собирал разведывательные данные о средиземноморских портах. Сейчас ему хотелось скорее вернуться в состав флота, поскольку он получил информацию из Испании о том, что эскадра Эджкомба встретилась у Гибралтара с кораблями, прибывшими из Англии, и теперь все направляются на север. Однако если он выйдет из нейтральной гавани в открытое море, «Грасьез» начнет преследовать его и завяжется бой. Между тем фрегат располагал более мощным оружием и в три раза превосходившим его экипажем. Однако Гервей прикомандировал к Уилберфорсу молодого лейтенанта, который жаждал общества и в случае необходимости мог выполнять обязанности секретаря.
Уилберфорс отправился на ужин вместе с лейтенантом Брауном, нетерпеливо желая увидеть, на ком женился Жервез де Моргон. Когда жена Жервеза явилась в столовую, у него замерло сердце. Она вошла как королева, с высоко поднятой головой. Тонкая шаль прикрывала обнаженные плечи. Черные как смоль волосы, зачесанные назад, были закреплены испанскими расческами, украшенными мерцающими бриллиантами. Она взглянула на Уилберфорса своими черными мрачными глазами и поздоровалась с ним за руку. Больше всего бриллиантов было у нее на левой руке, туго перевязанной черной лентой, словно заменявшей браслет. Драгоценности ослепили его, когда он наклонился и поцеловал ее холодные пальцы. Ее кожа источала едва уловимый запах мускуса и еще какого-то восточного аромата. Он влюбился в нее с первого взгляда.
Когда все уселись за стол, Уилберфорс пожалел о том, что не очень свободно говорит по-французски. Заключая сделки, они с Моргоном всегда общались на английском, поскольку Жервез хорошо владел им, однако жена совсем не знала этого языка. Уилберфорс во время ужина шутил, а Моргон, прибегая к английскому, настойчиво поднимал серьезные вопросы. Молодая женщина спокойно отвечала на остроумные замечания Уилберфорса низким голосом с красивыми модуляциями, приводившими его в дрожь. Муж избегал смотреть жене в глаза. Он ни разу не обратился к своей эффектной супруге, одетой по последней моде. А вот лейтенант от замешательства широко раскрыл глаза и забыл о том, что должен записывать беседу.