Я еще не знал, что попал пальцем в небо. Он сел за стол, пододвинул к себе большой исписанный лист, и лицо его стало серьезным, деловым.
— Сейчас, боевой зам, у нас одна задача. Вернее, две: встретить окружное начальство и провести летно-тактические учения на высшем уровне. От этого будет зависеть многое.
Представители штаба округа — генерал-майор с красными лампасами и два авиационных полковника — прилетели к нам в начале одиннадцатого и сразу объявили сбор. Пока мы бегали за «тревожными» чемоданами, получали оружие, полетные карты, посредники развесили в клубе части схемы предполагаемых боевых действий.
Генерал-майор, крупный, солидный мужчина с большой лысой головой, вышел к схемам и хорошо поставленным командирским басом начал докладывать обстановку:
— По данным воздушной разведки установлено, что к нашему побережью движется армада военно-морских кораблей «синих» под прикрытием авианосца типа «Энтерпрайз». Предполагается, что в ночь на первое ноября «противник» попытается высадить морской десант на нашем полуострове, для чего предварительно нанесет ракетные и бомбовые удары по нашим «военным объектам», расположенным прежде всего на побережье. Задача вашему полку: сорвать замысел «противника». Перехватывать и уничтожать его воздушные цели — бомбардировщики и истребители — в секторе Б, — он очертил указкой на карте район, — вести постоянную воздушную разведку и оказывать помощь нашей бомбардировочной авиации в уничтожении отдельных кораблей, пытающихся подойти с этой стороны к побережью. Решение задачи прошу доложить к восемнадцати ноль-ноль. Какие будут вопросы? — Зал безмолвствовал. Задача была настолько сложная, что прежде надо было осмыслить ее. — Нет? Отлично. Командир, люди в вашем распоряжении.
Лесничук дал команду летному составу следовать на аэродром (инженерно-технический состав был уже там), готовить самолеты к перелету и боевым действиям, руководящему составу, заместителям и командирам эскадрилий остаться в клубе.
Едва за посредниками закрылась дверь — они отправились в гостиницу отдыхать, — Лесничук обвел всех оставшихся озабоченным взглядом и цыкнул на начальника продовольственной службы батальона обслуживания:
— А ты чего тут? А ну давай в гостиницу! Твоя задача — посредники. Обеспечение и разведка. Понял? Докладывать мне через каждый час, а при необходимости — в любое время.
Круглолицый и румяный, как пампушка, капитан лихо козырнул, повернулся на сто восемьдесят градусов и торопливо засеменил к двери, но на полпути замедлил шаг, оглянулся, пожал плечами. Потом махнул рукой — была не была, — снова заспешил. Да, ему разведка предстояла не менее трудная и ответственная, чем летчикам.
— Теперь слушайте мою задачу, — сказал Лесничук, рассматривая схему боевой обстановки. — Перелет на запасной аэродром, думаю, начнем в двадцать один ноль-ноль. А до этого, вернее, к восемнадцати ноль-ноль командирам эскадрилий подготовить схемы боевых атак. Первая эскадрилья — схемы поиска кораблей, противоракетных и противозенитных маневров, атак сверху на попутных, встречных и попутно-пересекающихся курсах. Вторая — скрытых выходов с места предполагаемой высадки десанта, бомбовых ударов с кабрирования; третья — схемы перехватов на разных высотах и под разным ракурсом.
Лесничук говорил четко, ясно и, главное, убедительно. Я, откровенно говоря, завидовал его знанию тактики — не зря учился в академии, — умению быстро ориентироваться в сложной обстановке и принимать грамотные решения. Он выдавал такие неожиданные и хитроумные тактические ходы, словно давно знал замысел командования и заранее проиграл ряд вариантов, определяя наиболее выгодный.
Закончив постановку задачи командирам эскадрилий и начальникам служб, Лесничук повернулся к Дятлову:
— Сколько у нас в полку художников?
— Если считать художниками тех, кто рисует стенгазету, боевые листки, троих наскребем, — ответил замполит.
— Я не спрашиваю, сколько «наскребем», — резко оборвал Лесничук, — а спрашиваю, сколько имеем. Всех, кто рисует.
— Человек пять, наверное. — У Дятлова даже голос задрожал от обиды, хотя внешне выглядел он спокойно.
— Замполит должен знать точно, а не «наверное». — Командир говорил тихо, но внушительно. — В общем, всех, кто рисует, офицеров, солдат, служащих, посадить в класс тактики и подготовить такие схемы, чтоб глаз не отвести. Ясно? Выполняйте.
За полчаса до встречи с посредниками я зашел в класс тактики и еще раз удостоверился в организаторском таланте командира: за столами сидели восемь художников, военных и штатских — двое из Дома офицеров, — и заканчивали схемы. Точнее сказать, даже не схемы, а красочно написанные картины: с серебристыми перехватчиками, с темными на фоне океана кораблями и авианосцем, с прикрытым сопками портом и высаживающимся морским десантом. Красные извилистые линии показывали, где, над какой целью и какой надо произвести маневр, чтобы успешно атаковать. Сбоку слева черной тушью в столбец шли цифры: высота, скорость, угол атаки и прочие данные. Летчику, идущему на то или иное задание, оставалось лишь запомнить эту схему и действовать по ней.