Мне снились кошмары: то за мной гнались какие-то чудовища, то дрался я в небе с фашистскими летчиками, то кто-то пытался убить меня ультразвуком. И этот звук был настолько противным, давящим на уши, что я проснулся.
Надрывно звонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Лесничука:
— Ну и спишь ты! Послушай, Борис, там, на КП, хреновина какая-то происходит. Смотайся туда, разберись в обстановке и прими решение. У меня зубы что-то разболелись. Газик я выслал.
Для военного человека, привыкшего к быстрым сборам по тревоге, чтобы одеться в летное обмундирование, много времени не требуется. Минуты через три я уже был на улице. По лицу хлестнуло холодным и мокрым воздухом. Ветер гремел железом балконов, свистел в подъездах, шумел ветвями деревьев. Мокрые снежинки стремительно проносились в световых пятнах. Было черным-черно, холодно и неуютно.
Уже в машине я взглянул на часы — первый час!
— Что там? — спросил я у шофера.
— Где? — не понял он. — Я только что из гаража.
Ну да, он ведь тоже отдыхал.
— Давай быстрее на КП.
Газик рванул с места. Лучи фар скользнули по намокшей, блестящей дороге, как по льду, высвечивая трассирующие полосы крупных снежных хлопьев.
На КП все находились на своих рабочих местах, и никто не оторвался от экранов радиолокаторов при моем появлении. Здесь был и начальник КП майор Пилипенко, он и доложил мне обстановку: с северо-востока к нашим островам приближается неизвестный самолет, по параметрам, скорости и радиосигналам похоже, что это новейший разведчик системы АВАКС. На перехват его поднята дежурная пара — Дровосеков и Неудачин.
— Почему именно наши летчики? — спросил я у начальника КП.
— Потому что на острове нелетная погода, — пояснил майор, — и, кроме нас, задачу выполнить некому. Звонил сам командующий. Приказал держать его в курсе событий и в случае нарушения границы принять все меры…
— Почему такая обеспокоенность? Разведчик и ранее летал по этому маршруту, особенно во время учений.
— По этому, да не совсем, — возразил майор. — Посмотрите, — указал он взглядом на планшет, — прет прямо на остров. Знаете почему?
Я догадывался. Недавно на острове началось строительство аэродрома для гражданской авиации, собственно, даже не строительство, а ремонт взлетно-посадочной полосы, возведение вокзала, КДП и других необходимых построек. А поскольку жилье у строителей было неблагоустроенное, они летом натащили подвесных баков и настроили из них души — за день налитая в баки вода нагревалась на солнце, и вечером строители с удовольствием плескались под теплой водой. Как-то я пролетал над этим местом, и сверху длинные серебристые баки очень походили на ракетные установки. Возможно, они и заинтересовали разведчиков: что за новое оружие готовят русские на своем восточном форпосте? Но это только предположение. Вероятнее всего, у разведчиков более серьезное задание, если выбрали такую ненастную погоду и прилетели за полночь — время воров и убийц.
— Общая обстановка?
— В районе Охотского моря, вдоль западного побережья островов, курсирует гидросамолет; южнее Алеутских островов, в квадрате 16—26, по-прежнему находится разведчик. — Пилипенко указал точки на карте.
Нет, не только ради появления новых «ракет» на острове летит разведчик, убедился я. Возможно, и «Чэлленджер» запущен для той же цели. Во всяком случае, во время учений он не раз пролетал над районом действий наших войск.
С какой целью летит к нашим берегам разведчик? Какую новую провокацию задумали империалисты? Обстановка далеко не «хреновина какая-то», как охарактеризовал ее Лесничук.
Наши перехватчики шли навстречу разведчику, расстояние быстро сокращалось. Разведчик, казалось, и не думает отворачивать, а с его сильнейшей радиолокационной аппаратурой пора бы заметить наших истребителей, несмотря на то что шли они ниже.
— Дальность…
— Цель вижу, — сообщил Дровосеков.
Я стал позади штурмана наведения, чтобы видеть обстановку на экране. Едва Дровосеков доложил, как отметка цели от разведчика резко изменила направление и пошла на северо-восток, параллельно островам. Старый, испытанный прием. Может, еще и включат систему помех? Но пока экран чист.
— Сто пятидесятый и Сто пятьдесят третий, двадцать влево… Так держать!