— Поклонимся Посейдону и посмотрим, каких русалочек он вам приготовил, — пошутил Петр.
Мы спустились на пляж. Море было синее и спокойное, как чистое небо, и, казалось, дремало, дыша глубоко и ровно: волны лениво вздымались и так же лениво катились к берегу, шурша по гальке. Вдали маячили лодки, у самого горизонта дымил пароход.
— Н-да, русалочки того, с пенсионным стажем, — продолжал острить Петр. — Скучно вам тут покажется.
Я окинул пляж взглядом. Народу было немало, но в основном мужчины. Женщины объединились двумя небольшими группками, человек по пять, одни лежали, другие сидели на деревянных лежаках, подставив просоленное морской водой тело солнечным лучам. Ни одной среди них не было молодой.
— А мы сюды приихалы не амурничать, — вполне серьезно ответил Геннадий, не поняв шутки. — У нас дома жинки остались.
— Правда? — усмехнулся Петр. — И как же вы не побоялись их одних оставить?
— А они не дуже грамотни, не сбегут, — перешел и Геннадий на шутливый лад. Но Петр почему-то замолчал, и мне показалось, что по его лицу пробежало облачко. Однако он быстро согнал его.
— Этой грамоте долго учиться не надо, — сказал он и снова помолчал. — А вообще-то правильно поступаете, что с первых дней не балуете их. Женщин надо держать в руках.
— А свою отпустили, — не утерпел, чтобы не подпустить шпильку, Геннадий.
— Моя никуда не денется. Мы с ней десятый год живем. К обеду будет в санатории…
Мы разделись и пошли купаться. Вода была не очень холодная, и когда тело немного попривыкло, вылезать не хотелось, и я испытывал настоящее блаженство. Петр нырнул и долго был под водой. Показался он шумно, держа в поднятой руке небольшого краба.
— Вот подарок Варюхе своей приготовил, — сказал он и поплыл к берегу.
А мы с Геннадием еще с полчаса барахтались в воде: то гонялись друг за другом, то состязались, кто дальше нырнет, то просто лежали, отдавшись ласковым волнам.
Когда мы вышли из воды, Петр уже приготовил карты. К нам четвертым партнером подсела женщина лет сорока пяти, полнотелая, с ярко накрашенными губами и подведенными глазами. Играла она азартно и безошибочно, чувствовалось, что за таким занятием провела не один день. Петр пересыпал игру анекдотами и выспрашивал у женщины, кто она и откуда. Она назвалась Капой, женой капитана первого ранга, полгода находившегося в плавании. На нас она смотрела, как на мальчишек, а Петра бесцеремонно склоняла к «экскурсии» в ресторан. Петр хитро посмеивался, не отвергая предложения и не давая согласия.
Время до обеда пролетело незаметно. Петр поднялся первым.
— До встречи, старушка, — помахал он своей знакомой. — Дас фатум.
— Чего? — не поняла Капа.
— Рок, — пояснил Петр. — Молодая жена ждет.
— Эх, Петя-петушок, — разочарованно вздохнула Капа. — Врешь, поди. Молодая… В твои-то года пора понимать толк в женщинах.
Мы оделись и поднялись на фуникулере к корпусу. Петр рассчитывал, что жена уже ждет его, но ее не оказалось.
— Вечером придет, — сказал Петр беспечно, однако по глазам его я заметил, что он расстроен.
Варя не пришла ни вечером, ни на следующее утро.
— И вы не знаете, где жинка? — удивился Геннадий.
— Не затеряется. — Петр по-прежнему старался казаться веселым, но это ему уже не удавалось. На пляже он рассказывал анекдоты без прежнего огонька и в карты играл рассеянно. По глазам было видно, что он обеспокоен, но попыток разыскать жену или что-то узнать о ней не предпринимал.
Варя появилась на пляже около двенадцати часов. Мы о Геннадием плавали, она отыскала нас взглядом и весело поприветствовала своей изящной ручкой. Потом подсела к Петру на лежак, достала из сумки полиэтиленовый мешочек с виноградом и позвала нас. Она выглядела много симпатичнее, чем в день знакомства. А когда разделась и осталась в одном купальнике, с соседних лежаков на нее уставилась не одна пара мужских глаз.
Петр сразу оживился и, уплетая виноград, снова начал сыпать анекдотами. Теперь он перемежал их остротами в адрес жены, из которых мы узнали, что Варя устроилась в гостинице «Сочи» и успела побывать в ресторане, где познакомилась с моряком. Варя лишь посмеивалась и обещала мужу еще не так расплатиться за его «заботу».
Мы снова купались, плавали, загорали и болтали о всякой чепухе.
Так побежали наши отпускные денечки. После обеда мы строго соблюдали мертвый час, а вечером шли либо в кино, либо на танцы. Карты и анекдоты нам скоро наскучили, и я взял в библиотеке «Бремя страстей человеческих», а Геннадий решил все-таки одолеть «Капитал». Петру врач предписал радоновые ванны, и он стал раньше уходить с пляжа, оставляя на наше попечение свою Варюху. Варя была компанейская женщина, откровенничала с нами на любые темы и подшучивала над нашим целомудрием. Но чаще всего она подшучивала над мужем, намокая на какие-то давние его грехи и грозясь расплатиться за них. Из их, казалось бы, безобидных перепалок я понял, что Варя мужа не любит, а Петр, делая вид, что не особенно привязан к ней, все же всячески старался удержать ее. Каждый раз, возвращаясь с радоновых ванн, он привозил жене разные безделушки — сувениры из ракушек, разрисованные камешки, медальоны, — и Варя радовалась им, как ребенок новой игрушке, но так же, как ребенок, забывала о них на другой день.