– Боже мой! – воскликнула я. – У тебя получилось!
Мы навалили на крохотный костерок щепок. Огонь быстро разгорался, пожирая ранее собранные мною веточки. Затем пришлось бежать за дровами, и уже когда мы возвращались к костру с охапками веток, небеса разверзлись и грянул ливень. За несколько секунд наш костер превратился в промокшую груду обугленных палок.
Мы смотрели на остатки костра. Хотелось расплакаться. Ти-Джей рухнул на колени на песок. Я села рядом, и мы дружно задрали головы, пытаясь поймать на язык дождевые капли. Дождь шел довольно долго, и сколько-то воды успело попасть мне в горло, но думала я лишь о драгоценной влаге, поглощаемой песком.
Я не знала, что сказать Ти-Джею. Когда ливень закончился, мы легли под кокосовой пальмой, не пытаясь разговаривать. Прямо сейчас было невозможно развести новый костер, потому что все промокло, и мы задремали, чувствуя вялость и уныние.
Проснувшись ближе к закату, мы уже не хотели есть плоды хлебного дерева. У Ти-Джея не было сил разводить новый костер, да его и не сохранить без какой-нибудь крыши над головой. Сердце ухало в груди, конечности подергивались, и я больше не потела.
Когда Ти-Джей встал и куда-то побрел, я последовала за ним. Понимала, куда он направился, но не могла заставить себя остановить его. Мне тоже туда хотелось.
Дойдя до пруда, я встала на колени на берегу, зачерпнула немного жидкости и поднесла ладонь ко рту. На вкус вода была ужасной, теплой и солоноватой, но мне тут же захотелось еще. Ти-Джей опустился рядом со мной и начал пить прямо из пруда. Начав, мы уже не могли остановиться. Напившись вволю, рухнули на землю. Показалось, что меня тут же стошнит, но удалось сдержать рвотный позыв. Вокруг роились москиты, и я шлепала себя по лицу, отгоняя насекомых.
Мы вернулись на пляж. К тому времени уже почти стемнело, поэтому мы легли на песке, положив головы на спасательные жилеты. Все будет хорошо. Мы купили себе немного времени. Завтра нас точно найдут.
– Жаль, что так случилось с огнем, Ти-Джей. Ты упорно трудился и великолепно справился. Я бы в жизни до такого не додумалась.
– Спасибо, Анна.
Мы уснули, но чуть позже я проснулась. Небо было черным, похоже, я очнулась посреди ночи. Желудок свело спазмом. Я перекатилась на бок. Тело сотряс новый спазм, на сей раз более мощный. Я села и застонала. На лбу выступил пот.
Мои стоны разбудили Ти-Джея.
– Что случилось?
– Живот болит. – Я молилась, чтобы колики прекратились, но они только усиливались, приближая неизбежное. – Не ходи за мной, – буркнула я и, спотыкаясь, помчалась в лес. Едва успела спустить джинсы и трусики, как из меня буквально полило. Когда во мне не осталось ничего, я скорчилась на земле. Спазмы продолжали накатывать волнами, один за другим. Я вся вспотела, приступы отдавались в обеих ногах. Я долго лежала не шевелясь, боясь, что малейшее движение принесет еще больше страданий. Вокруг лица жужжали москиты.
А затем появились крысы.
Куда ни глянь, везде в темноте светились блестящие глаза. Одна тварь пробежала по моей ноге, и я завизжала. Поднялась и привела одежду в порядок, но от движения боль стала невыносимой и свалила меня на землю. Я думала, что умираю, что отравление зараженной неизвестно чем водой невозможно пережить. Затем я затихла. Опустошенная и слабая, забыв о Ти-Джее, я буквально отключилась.
Меня разбудило жужжание. Москиты. Но солнце стояло высоко, насекомые и крысы попрятались. Лежа на боку с прижатыми к груди коленями, я попыталась приподнять голову.
Это звук самолета.
Я встала на четвереньки и поползла к пляжу, громко призывая Ти-Джея. Поднявшись на ноги, захромала к берегу, на пределе сил подняла руки вверх и принялась махать. Я не видела самолет, но слышала, как звук мотора удалялся все дальше и дальше.
Они нас ищут. Они вернутся в любую минуту.
Шум самолета затихал вдали, и вскоре я уже не слышала никакого жужжания. Ноги подкосились, я повалилась на песок и ревела, пока не начала задыхаться. Все еще всхлипывая, скрючилась на боку, остекленевшими глазами глядя на воду.
Не знаю, сколько времени прошло, но когда я подняла взгляд, Ти-Джей лежал рядом со мной.
– Тут пролетал самолет, – прохрипела я.
– Я слышал, но не мог пошевелиться.
– Они вернутся.
Но они не вернулись.
В тот день я много плакала. Ти-Джей молчал. Он лежал с закрытыми глазами, и было непонятно, спит ли мальчик или просто слишком ослаб, чтобы говорить. Мы не стали разжигать новый костер и есть фрукты. И выбирались из-под кокосовой пальмы только во время дождя.