— Что случилось? — спросил он.
— Живот болит.
Я молилась, чтобы спазмы прошли, но они только усилились, и я знала, что сейчас должно произойти.
— Не ходи за мной, — сказала я.
Я бросилась в лес и только успела стащить джинсы и трусики, как мое тело исторгло все, что в нем было. Когда исторгать уже было нечего, я, обливаясь потом, скрючилась от боли на земле, потому что спазмы шли волнами, одна за другой. Боль кругами распространялась вниз, до кончиков пальцев ног. Я еще долго лежала неподвижно, так как боялась, что любое неосторожное движение только усугубит боль. Комары жужжали у самого лица.
А затем появились крысы.
Куда бы я ни бросила взгляд, везде видела по паре горящих в темноте глаз. Одна из крыс пробежала у меня по ноге, и я завизжала как резаная. Вскочив на ноги, я судорожно натянула трусики и джинсы, но резкие движения причиняли такую невыносимую боль, что я как подкошенная рухнула на землю. Я решила, что, наверное, умираю, так как вряд ли кто-нибудь сможет выжить, выпив отравленной воды из пруда. Затем я просто лежала неподвижно. Измученная и слабая, не имея ни малейшего представления, где Ти Джей. А потом я потеряла сознание.
Меня разбудило какое-то жужжание. Комары. Но солнце уже взошло, и все насекомые и крысы давно исчезли. Я лежала на боку, прижав колени к груди, и безуспешно пыталась поднять голову.
Это был звук низко летящего самолета.
Я встала на четвереньки и поползла в сторону моря, истошно выкрикивая имя Ти Джея. Наконец я поднялась на ноги и заковыляла к берегу, из последних сил размахивая поднятыми над головой руками. Я не видела самолета, но прекрасно его слышала, и звук двигателя постепенно затихал.
«Они нас ищут. В любой момент они могут повернуть назад».
Звук самолета становился все тише и вскоре исчез вдали.
У меня подкосились ноги, я рухнула на песок и разрыдалась. Я лежала на боку, горестно всхлипывая, и тупо смотрела невидящими от слез глазами на океан.
Я потеряла счет времени, но, очнувшись, увидела склонившегося надо мной Ти Джея.
— Там был самолет, — сказала я.
— Я слышал. Но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Они обязательно вернутся.
Но они не вернулись.
В тот день я не просыхала от слез. Ти Джей как-то странно притих. Он лежал с закрытыми глазами, и я не могла понять, то ли он спит, то ли просто не в силах говорить. Мы больше не пытались развести костер или поесть плодов хлебного дерева. Нам неохота было вылезать из-под пальмы, и выходили мы только тогда, когда шел дождь.
И когда стемнело, я предпочла держаться подальше от леса, а потому мы переместились на берег. Я лежала на песке рядом с Ти Джеем и только одно знала наверняка: если не прилетит другой самолет или нам не удастся найти, во что собирать воду, мы с Ти Джеем точно умрем.
Ночью я никак не могла уснуть, а когда наконец забылась тяжелым сном, то проснулась от собственных воплей: мне приснилось, что крыса грызет мою ногу.
Глава 6. ТИ ДЖЕЙ
День четвертый
Я с трудом оторвал голову от песка, разбуженный первыми лучами солнца, и обнаружил, что ночью к берегу прибило две подушки с сиденья самолетных кресел, а еще нечто синее. Я перекатился поближе к Анне и потряс ее за плечо. Она смотрела на меня глубоко запавшими глазами, губы ее потрескались и кровоточили.
— Что это? — ткнул я в сторону синего предмета, но на это, похоже, ушел весь остаток сил, и рука безвольно упала на песок.
— Где?
— Вон там. Рядом с подушками от кресел.
— Понятия не имею, — ответила она.
Приподнявшись на локте, я ладонью заслонил глаза от солнца. Предмет мне показался знакомым, и неожиданно я понял, что это.
— Это мой рюкзак! Анна, это мой рюкзак!
Качаясь от жуткой слабости, я встал, подошел к воде и схватил рюкзак. Затем вернулся на место, опустился на колени рядом с Анной, открыл рюкзак и вытащил бутылку воды, которую она дала мне в аэропорту Мале.
— Боже мой! — воскликнула она.
Я отвернул крышечку, и мы стали передавать бутылку из рук в руки, при этом стараясь не пить слишком быстро. Бутылка вмещала тридцать две унции[1], и мы выпили все до капли, но утолить жажду я так и не смог.
Анна подняла вверх пустую бутылку:
— Если мы сделаем из листа воронку, то сможем набирать в нее воду.
На дрожащих ногах мы добрели до хлебного дерева и сорвали с нижней ветки большой лист. Анна оборвала все лишнее и, скрутив наподобие воронки с широким жерлом, вставила в горлышко бутылки. Под деревом лежало целых четыре плода. Мы подобрали их и съели целиком.