Что чувствовали сейчас все эти подростки, разбросанные по возрастам от пятнадцати до девятнадцати? Радовались ли заработанным очкам, вспоминали гонку, анализировали конфигурацию трассы и допущенные ошибки, злились на себя за обидный сход с дистанции?
Какое значение имеют гонки в их жизни? Кто из них реально готов из кожи вон лезть, чтобы перейти в следующем году на уровень выше, а кто лишь получает удовольствие от процесса без особой оглядки на результат? Кто, как я, стремится по мере сил совместить оба этих мотива?
В моём времени к 2021 году никто из них не добрался даже до «Ф-2», и вряд ли кто-нибудь поднялся бы заметно выше «четвёрки», в которой участвовал в юности. Кто знает: вдруг здесь моё появление изменило ход событий, и хотя бы части юных спортсменов удастся взойти ещё на пару ступенек вверх по гоночному Олимпу? А главное – получится ли это у меня?
Время есть. Посмотрим. Всё решится только в сентябре, когда закончится чемпионат.
И лучше бы его выиграл кто-нибудь из наших…
Вскоре мы прибыли в Хямеэнлину.
Я равнодушно глядел на проплывающие за окном улицы, вспоминая прочитанную когда-то в Википедии статью про этот порядок. Там вроде было упомянуто несколько местных достопримечательностей… Но, даже если отбросить это, городок казался довольно красивым и имел какое-то сонное обаяние. Хоть небоскрёбов и прочих «человейников» нет – и то хорошо…
Наконец автобус остановился, и мы все высыпали наружу, оказавшись на просторной парковке перед аккуратным приземистым зданием гостиницы.
– Держи. – Отец протянул мне ключ с номером на брелоке. – Встретимся за ужином. Мать успокоишь сам.
Он направился ко входу в здание, а ко мне тем временем подошёл гоночный инженер, чью специальность я также угадал, но имя «заново» так и не выяснил.
– Так, не забудь: в шесть часов ужин, а как закончишь, у меня в номере поговорим про гонку. Можешь пока отдохнуть или погулять.
Я кивнул в ответ, и мы пошли к дверям гостиницы.
Дверь комнаты была открыта, когда я заглянул внутрь. Из-за стены сбоку доносился шум воды в душе – мой сосед уже зашёл в номер и активно пользовался предоставленными удобствами.
Интересно, с кем это меня поселили?..
Я обвёл взглядом помещение с двумя кроватями, к каждой из которых притулилась небольшая тумбочка. Определить, где моё спальное место, а где чужое, оказалось несложно: на одной из тумбочек лежал шлем, уставившись визором в стену, а постель рядом была чуток смята.
Я последовал примеру соседа и таким же образом пристроил свой шлем, затем закинул в тумбочку перчатку, достал, порывшись, нашедшийся среди беспорядка вещей смартфон и как был, в комбинезоне, растянулся на кровати с гаджетом в руке. Разве что ботинки под свешивающийся край одеяла задвинул.
Пока сокомандник оккупировал душ, я хотел быстренько пробежаться по Сети и узнать хоть что-то о себе, отце и ходе чемпионата. Мысли грело и то, что в глубине тумбочки лежали два паспорта «аватара»: российский и заграничный, – так что по крайней мере дату рождения, место прописки и номер своего «ай-ди» запомнить можно будет.
Тем более, что и голову благодаря докторскому анальгинчику постепенно отпускало…
Включив телефон, я едва не застонал от разочарования. Жумакин установил на него графический ключ! Хорошо, что не пин-код с тремя попытками ввода! И что теперь делать?
«Ты же айтишник, Шумилов, – мысленно пристыдил я себя за преждевременное отчаяние. – Во всяком случае, был им. Так неужели ты не знаешь, что люди, если они не параноики конченые, ставят себе обычно какие-нибудь простенькие, легко запоминающиеся ключи, лишь чуть-чуть видоизменяя и усложняя, чтобы заворота мозгов избежать при разблокировке?! Нарисуй что-нибудь несложное и добавь где-нибудь одну-две лишние чёрточки!»
Через пару минут, примерно с десятой попытки мне удалось взломать «собственный» мобильник. Кодом была буква «N» с добавленными от кончиков линий соединениями с «чистыми» точками сетки для рисования.
Спасибо тебе, дорогой Миша Жумакин, что не выставил защиту посерьёзней. Пароль подобрать было бы куда труднее. Вероятно, понадобилось бы ждать возвращения в Россию и посетить одно из московских интернет-кафе, чтобы ознакомиться со своей же биографией. А так на полпинка задачка…
Дверь ванной открылась, и в комнату, растираясь полотенцем, вышел паренёк лет пятнадцати с облепившими голову светло-русыми волосами. Я узнал его: это Никита Троицкий, так нелепо вылетевший сегодня из гонки.
– О, Миха, ты здесь! – сказал он, наткнувшись на меня глазами. – Думал ты дольше проторчишь на парковке с Игорем…