Дорога, однако, была совершенно пуста, и уфсиновец-шофёр, вздохнув про себя, направил машину по встречке. Полминуты – объехать негодный участок, а никто ничего и не заметит…
Никто и не успел понять, что произошло следом.
Мощный взрыв подбросил тяжеленный автозак и опрокинул на левый борт. Справа же металл обшивки смяло и покорёжило, а в средней части наглухо закрытого кузова – разворотило.
Страшный грохот, звон вылетающих стёкол, глухой, но сильный удар корпуса о землю. Затем – только тихое потрескивание пламени.
На месте взрыва от асфальта не осталось следа на несколько метров в обе стороны. На дне образовавшейся ямы валялись стёртые едва ли не в пыль обломки щебня, а вокруг раскидало вывороченную землю.
На некотором отдалении лежал оплавленный кусок знака «Ремонт дороги», немо напоминая о том, что теперь её и вправду не мешало бы починить.
До того как взорвался бензобак, из автозака никто не выбрался.
После – понятное дело – тоже.
Суббота, 29 августа, Аудру (Эстония)
…Дождевая квалификация – это нечто!
Скользят по асфальтовому полотну, разбрасывая воду, специально выданные канавчатые шины, с визора шлема то и дело приходится стирать капли, да тянется за каждым болидом туманный шлейф, сквозь который пробивается лишь мигающий красный огонёк, обозначающий положение машины.
Классно!
Ещё Шумиловым я любил дождь. Эта погода вдохновляла – на создание новых проектов, на прогулки под мокрым серым небом… придавала вкус к жизни, что ли. А уж смотреть дождевые гонки было вообще чуть ли не самым любимым занятием.
Частичку этого мироощущения сохранил я и будучи уже Жумакиным. Водить на влажной трассе оказалось, с одной стороны, довольно непросто: ни на секунду нельзя было ослаблять контроль над болидом; а с другой – очень интересно и необычно. «Вкатывание» в реальную трассу приобретало черты квеста и становилось незабываемым приключением.
Но пока всё было, конечно же, проще, чем обещало стать ближе к вечеру. От нас, четырнадцати быстрейших юниоров Североевропейской зоны, требовалось просто собрать два хороших круга – для старта в первом и третьем заездах соответственно. Не облажаться за восемьдесят пять секунд – а затем снова. Желательно раз десять, чтоб закрепить результат. Если повезёт.
Получасовую квалу к этому моменту дважды прерывали красными флагами. Сначала на мокром асфальте развернуло Евстигнеева (м-да, трудно парню в гонках с открытыми колёсами), в следующий раз – выкинуло на траву широко выехавшего в дуге Хуовинена. Во время первой паузы дождь ненадолго перестал, но когда мы выехали повторно, – зарядил из набежавшей второй партии туч с новой силой.
Голова сегодня почти не болела – поразительно, если учесть, каким кошмаром была для меня последняя неделя. Напряжение Аластаро не могло пройти бесследно, и я кое-как сдерживался, чтобы не начать глотать анальгин в ударных дозах; ограничивался максимум одной таблеткой в день. Но теперь я чувствовал себя бодрым и полным сил – и уж точно готовым к схватке за вожделенные доли секунды на отсечках секторов и старт-финиша.
То ли дождь помог, то ли ещё что…
И у меня оставалось несколько минут на накат быстрых кругов. На три или даже четыре попытки хватит.
В одном из поворотов – кажется, в том самом, где вылетел Алексантери, – машину внезапно повело к внешке, снося корму вперёд против часовой стрелки. Я на чистом рефлексе дёрнул руль влево, газанул… и ощутил, как коварный занос отпускает мой «Татуус». Переключил передачу и как ни в чём не бывало поехал дальше. Жаль, круг-то всё равно испорчен…
Недавно я осознал, что участие в гонках по сути своей сводится к двум вещам: знанию основных приёмов (вроде идеального режима газа на старте, прохождения поворотов или выхода из заноса) и умению принимать правильные решения, не тратя времени на раздумья. Первое у меня осталось от долгого общения на гоночных форумах, второе же пришло с годами игровой практики. И когда у меня появилась настоящая машина, неудивительно, что я пустил весь этот багаж в ход.
Почему, кстати, я так часто обгонял и приезжал на подиум? Да воспринимал происходящее как игру с полным погружением. Как будто что-то внутри меня настойчиво твердило о том, что мир вокруг слишком интересен, чтобы быть правдой.
Однако сидящая в голове гематома не давала мне принять такую точку зрения. Если, не дай Шумахер, я здесь умру, то на очередное «воскрешение» рассчитывать точно не стоит.