А потому надо выжать из новой жизни всё. И продлить её, насколько возможно.
…И вот маршал в лаймовом жилете машет с вышки клетчатым флагом!
Уфф. Квалификация окончена. Сейчас проехать ещё один круг до пит-лейна, припарковаться на свободном месте и вместе с остальными – на взвешивание… Далее, как всегда, встретиться с родителями, поесть – ну и ждать начала первой гонки…
Последние три километра пути – и я пересёк черту въезда на пит-лейн. Сбросил газ, дабы не ткнуться в сгрудившиеся на дорожке машины, и остановился в хвосте образовавшейся очереди на затаскивание в боксы.
Отсоединил и выложил руль, спросил, вылезая, у подошедшего Игоря:
– Ну, как там? Далеко до поула?
Инженер оторвался от смартфона, где в реальном времени отображалась таблица с результатами, и хлопнул меня по плечу:
– Ты второй. Полсекунды Кари уступил, но по сравнению с остальными это ещё хорошо. Так-то в основном все на секунду-полторы отстали… Молодец. Продолжишь в том же духе – может, и возьмёшь как-нибудь поул под конец сезона…
– Ясно…
– Шины нормально? Не скользили?
– Сцепление не идеальное, но сойдёт. Трасса к гонке успеет высохнуть?
– Полностью – вряд ли. По прогнозу, сегодня остаток дня будет солнечным, но круги, думаю, будут в среднем по минуте пятнадцать. Поэтому твоя минута двадцать две и четыре пока ничего не значат, кроме места на старте. В таких условиях даже Саша Масленников умудрился шестым квалифицироваться… а для третьей гонки – так вообще пятым…
– Да уж…
Я посмотрел в небо, где над треком вставал полупрозрачный призрак радуги, стянул с себя шлем и потный подшлемник и только после этого бросил взгляд на ближний конец пит-лейна, откуда продолжали заезжать болиды. Указал туда подбородком:
– А это кто, не знаете?
Инженер обернулся, скользнул глазами по стоявшей с внутренней стороны ограждения девушке со взведённым фотоаппаратом и хмыкнул:
– Да без понятия. Журналистка, наверное… или сестра чья-то… А что?
– Ничего. Просто странно как-то…
– Ну мало ли. Можешь пока отдыхать.
– Угу.
Игорь снова хлопнул меня по плечу и направился к зданию автодрома.
Я в который раз уже глянул на въезд в пит и пошёл следом. Взвешивание после сессии никто не отменял.
Пару часов спустя я вышел из-под навеса боксов обратно на пит-лейн.
Обед был ожидаемо лёгким, но вкусным, поздравления родителей – такими же тёплыми, как обычно. Я подумал о том, что меня поздравил бы и Никита Троицкий, будь он здесь, – но, увы, после своего провала в Аластаро он вместе с руководством команды принял решение пропустить этап, чтобы лучше подготовиться к возвращению на «Москоу Рейсвей».
Впрочем, мы, возможно, созвонимся после этого уик-энда.
Более-менее распогодилось, и, хотя облаков на небе было по-прежнему достаточно много, солнце теперь светило вовсю. В воздухе чувствовались остатки утренней свежести, но сейчас успело немного потеплеть. Гонки обещали быть сухими.
Я неспешно прошёлся по пит-лейну, разминая ноги. На мне не было шлема; его заменила кепка. Только что закончился наш с Игорем брифинг по итогам квалы, и я смог позволить себе этот небольшой перерыв. Всё равно перед гонкой обсудим тактику вновь…
Девушка, которую я в последние два дня часто видел из кокпита, стояла, прислонившись к сетчатому ограждению, и листала снимки на своём фотике. Я остановился неподалёку и присел на край бортика в узком месте между двух сетчатых щитов. До «журналистки» было метра три, и я, любуясь видами, мог в то же время получше рассмотреть и её.
Ростом повыше меня, на вид – лет двадцать, не больше; блондинка – но потемнее Лили Форман. Стрижка довольно короткая: волосы лишь едва прикрывали уши. Гладкая, чистая кожа; на лице – выражение сосредоточенности, когда вглядывалась в ту или иную фотографию на дисплее. Тёмно-зелёная расстёгнутая ветровка, закинутый на плечо ремень сумки, обтягивающие лосины на стройных ножках…
Я помотал головой, прогоняя посторонние мысли, и перевёл глаза на небо над автодромом.
Всё же Шумилов был в своё время обделён вниманием противоположного пола, а уж стоило переместиться в более молодое тело, как запросы организма усилились на порядок. Но мысленными усилиями я сдерживал себя, понимая, что всё это не так важно.
«Журналистка», похоже, заметила меня. Я ответил ей таким же ничего не выражающим взглядом.
Может, если бы молчание продлилось на пару секунд дольше, мы отвернулись бы друг от друга и разговора так и не получилось бы. Но она неожиданно улыбнулась и произнесла по-английски: