Кайрус вышел и даже не хлопнул дверью, нормальный мужик, думаю, мы сработаемся. Майла появилась сразу же, видимо, она стояла под дверью и не рисковала заходить, пока мужчина был со мной. Похоже, нужно срочно пресекать распространение слухов. Наслать на всю челядь какое-нибудь проклятие, чтобы они не рисковали делиться своими подозрениями с кем-либо? А что, замечательная идея, у меня даже парочка вариантом таких имеется.
С мытьем разобрались быстро, мыло Майлы было немногим лучше чем то - «лошадиное». А это возвращало меня к тому, что надо подумать об улучшении условий проживания. Все упиралось в деньги, которые у меня, кстати, были. Что-что, а тут память меня не подводила, четко выдав координаты тайной комнаты, где хранились мои сбережения. И судя по ощущениям, их там было немало. Отправив Майлу приготовить мне платье, я в простыне подошла к зеркалу. Мне до дрожи хотелось увидеть себя, чтобы хоть немного разобраться в противоречивых желаниях и воспоминаниях. В зеркале отражалась молодая и абсолютно седая девушка с черными глазами. Это была я и не я.
Память прорвало. На меня хлынуло все то, что еще вчера было моей прошлой жизнью. Голова разрывалась от боли и осознания того, что во вчерашнем эксперименте Галая все же никому не удалось выжить. Потому что я – уже не Галина, но и не Галай. И то, что еще несколько минут казалось привычным и обыденным, оказалось чужим, искусственным. Все мои воспоминания, привычки, симпатии и даже характер – все это было не мое, а лишь отголоски двух совершенно разных людей. Взгляд скользил по отражению, отмечая то ли клеймо, то ли черную татуировку на шее и затянувшиеся тонкие шрамы на предплечьях, как если бы мне резали вены очень острым ножом.
И ведь резали. Память с радостью подкинула эту картинку, как Галай равнодушно пускал мне кровь, чтобы напоить ею алтарь и дать возможность темной сущности из-за грани проникнуть в мое тело. Предок не солгал, когда говорил о болезненности ритуала, такой передачи дара не пожелаешь и врагу. Потому что, открывая портал с помощью моей и своей крови за грань, и запечатывая впоследствии некую сущность во мне, Галай тоже испытывал боль, причем куда большую, чем я. Ведь он еще передавал мне дар и память, и пытался облегчить мои страдания, пусть и стараясь больше для себя. А шрамы, они скоро пропадут, если уже сейчас несильно бросаются в глаза. До мытья я их не замечала, а потом воспринимала как данность. Примерно, как наличие на мне драгоценностей, которые я так и не сняла. Браслеты мне нравились, кольца цепко держались за свои места, хоть и свободно прокручивались, но расставаться с моими пальцами не хотели. Ожерелье просто некуда было положить, а давать его в руки Майлы я побоялась, помня о проклятии.
Но как бы я себя не успокаивала, градус переполняющей меня ярости все повышался. Потому что очень неприятно и страшно в одночасье понять, что ты на самом деле никто! Эдакий собирательный образ, да еще и с раздвоением личности. Зато я теперь знала, почему у Галая не было своих детей. Женщины его не привлекали, а мужеложство во времена молодости и зрелости предка считалось страшным грехом и извращением. Галай никогда не был с мужчиной, коря себя даже за такие мысли, пряча их ото всех и в первую очередь от самого себя. Более того, он был самым ревностным поборником нравственности и чистоты отношений, лет сто назад проповедуя, что секс нужен только для продолжения рода. Последователей это течение не нашло, в этом мире к добрачным отношениям в высшем обществе всегда относились проще, ведь магия позволяла избежать незапланированной беременности или срамных болезней. Главное, чтобы о невесте не ходили пикантные слухи в светском обществе, а невинность девушки не интересовала даже жениха, потому что женились тут только по расчету. Кстати, по этой причине Галай и согласился на свадьбу с Верноном. Галя думала, что ее прадед решил обхитрить императора и заключить фиктивную помолвку, а я, имея доступ к памяти Галая, удивлялась тому факту, что он считал молодого принца вполне привлекательным. Замуж за него он согласился пойти не только по этой причине, а рассчитывая с его помощью обосноваться в высшем обществе, чтобы спустя несколько десятилетий сесть на трон, пусть и в качестве императрицы. Вот такие у предка были далекоидущие планы, он считал, что в нашей ветви сохранилась кровь великой Алианы, а значит, мы более достойны стоять у власти. Но все эти и многие другие планы остались с ним, а мне досталась только его память, как и Галины. Ее привязанностей и надежд я тоже не разделяла. Наивность моей предшественницы удивляла, а ее желание вернуться в свою прошлую, серую жизнь к немолодому и эгоистичному мужчине раздражало. А еще эта ее симпатия к Кайрусу, вот что она нашла в этом огромном мужлане? И все же кто я? И как мне дальше жить?