Через несколько минут дверь распахнулась, и в кабинете появилась крупная седая женщина в очках. Она, чуть прихрамывая, подошла к стулу и осторожно села, поставив на стол тарелку с пирожками.
— Я Нэнси, угощайтесь.
— Детектив Ален Расмус, спасибо. — Ален вежливо взял пирожок.
— Нэнси заведует у нас документооборотом и финансами. Можно сказать, она здесь начальник, — пошутил Месс.
— Ой, Шон, ты мне льстишь. Я просто не люблю сидеть дома, внуки слишком шумят, хуже, чем пойманные хулиганы. Это я вам заявляю, как мать троих детей и бабушка семерых внуков.
— Ого, — промычал Ален, жуя ароматный пирожок. — Скажите, Нэнси, давно вы тут работаете?
— Детектив, так долго не живут! — Нэнси задорно рассмеялась. — С самой молодости я присмотрела это здание и эту работу, и так и не смогла им изменить.
— Отлично, а вы случайно не помните о деле десятилетней давности, — начал Расмус.
— Милый мой, тут, конечно, деревня, но каждое дело я не в силах помнить. — Женщина рассмеялась грудным смехом, ее щеки чуть зарумянились, а пухлая рука потянулась к пирожку.
— Убийство супругов Роттер.
— Ох, вы про это дело. Его я, само собой, помню. Жуткое зверство. Что тогда творилось в городе, с ума сойти. Все были на ушах. Такая жестокость.
— Дело не было закрыто?
— Нет, не хватило улик, насколько я помню. Но все знали, кто это сделал.
Расмус проглотил последний кусок пирожка и внимательно посмотрел на Нэнси.
— И кто же?
— Ясное дело, этот гнусный Питер Роттер, — сказала она в сердцах.
— То есть муж, который сгорел в доме? — уточнил детектив.
— Да, это он сотворил. Он и не на такое был способен. Когда его не стало, многие вздохнули с облегчением. Столько он всего натворил. Пил не просыхая. Говорили, что он убил жену и сделал с ней эти зверства. Но знаете что? Бог все видит! Вот Питер и заснул с непотушенной сигаретой и сгорел сам.
— Понятно. А вы знаете следователя, который вел это дело?
— Конечно, Максим возглавлял следствие. Но он уже на пенсии.
— А вы не могли бы дать мне его адрес или телефон?
— Могу. Только надо дойти до моего стола и открыть записную книжку. Я не очень люблю все эти технологии. Вдруг что-то сломается, а мне нужно будет срочно позвонить. Я все еще записываю номера телефонов и адреса на бумагу. — Нэнси повела округлыми плечами.
— Спасибо, — сказал Расмус.
Женщина вышла из кабинета, но через десять минут вернулась с листком, на котором аккуратным почерком были выведены номер телефона и адрес.
Детектив попрощался с Шоном, еще раз поблагодарил Нэнси и направился к машине.
Глава 30
Дом Максима Короты находился в десяти минутах езды от участка, в конце тупиковой улице на окраине города. Детектив припарковал машину на свободном месте, которое было не единственным вариантом для парковки в этой глуши.
«Вот бы у нас всегда были свободные парковочные места», — подумал он, и постучал в деревянную дверь.
— Кто там? — произнес хриплый голос.
— Детектив Ален Расмус, Центральное полицейское управление Пятого округа. Я ищу Максима Короту.
— И что? — спросил голос.
«И что?» — удивился Расмус.
— Я хотел бы задать ему несколько вопросов.
— О чем? — перебил его голос.
— О деле, которое ВЫ вели десять лет назад.
— Кто вас подослал? Откуда у вас мой адрес?
— Меня никто не подсылал, я расследую преступление. Ваш адрес дала мне Нэнси в полицейском участке.
— Ясно. Какое она имеет право раздавать мой адрес направо и налево, а? — спросил голос и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Просуньте удостоверение под дверь, я должен убедиться.
Расмус с нарастающим возмущением закатил глаза, но повиновался. Достал удостоверение и сунул под дверь. Через несколько минут дверь открылась. Перед ним стоял невысокий тучный мужчина лет семидесяти — короткие седые волосы, крупный нос, широкие брови и настороженные серые глаза.
— Проходите, детектив, только обувь оставьте за порогом. Предлагать ничего не буду, надеюсь, вы скоро уйдете.
Расмус снял черные туфли, поставил их у порога и прошел в дом.
— Идем на кухню. Стул найдешь сам.
Дом, в отличии от хозяина, оказался весьма симпатичным. В нем было множество фотографий, книг, старых пластинок. Одна стена была украшена пестрым коллажем из сотен разнообразных пивных пробок.
— Хобби мое, собираю крышки, — буркнул старик.
— Интересное хобби, — ответил Ален, стараясь быть вежливым.