— Эй! — тут же запротестовала девушка, поворачиваясь к нему лицом и перекидывая одну ногу через его две, в попытках дотянуться до желаемой порции алкоголя.
Малфой засмеялся.
— У-у-у, кому-то хватит на сегодня.
Гермиона с ужасом осознавала, что она только что сделала. Она тут же прекратила тщетные попытки и залилась краской, понимая, что сидит на коленях Драко Малфоя.
Парень поставил бутылку на пол и залюбовался представшим перед ним зрелищем. Повинуясь секундному порыву, он взял ее лицо в ладони и, не ожидая, пока она оправится от шока, прижался к ее губам.
Этого не может быть! Его губы не могут быть такими мягкими. Драко Малфой не может быть таким нежным. Это все неправда! НЕТ!
Она не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула его. Драко отстранился и увидел полное непонимание в ее глазах, которые бегали по его лицу, отображая полный беспорядок в голове девушки. Не оставляя ей шанс прийти в себя, он запустил пальцы в ее волосы и притянул к себе за новой порцией. Он стал более настойчивым и проскользнул языком в ее рот, исследуя каждый его уголок. Малфой чувствовал себя утопающим, которому бросили спасательный круг.
По телу пробежали миллионы мурашек, когда она ответила ему, сплетая свой язык с его. Гермиона обняла его за плечи, все теснее прижимаясь к парню. Она не понимала, что происходит вокруг. Не понимала, почему ей так нравилось это, словно ее кто-то заколдовал. Единственное, в чем она была уверена, это в своем нежелании отстраняться от Драко. Там жестокий настоящий мир, а здесь только она и он, его теплые губы и ее сердце, выпрыгивающее из груди.
Гермиона задыхалась от эмоций и жадных поцелуев Малфоя. Ей стало нечем дышать, и, положив руку ему на шею, она отстранилась, пытаясь восстановить дыхание. Вместе с воздухом вернулось и осознание реальности. Она с испугом уставилась на Драко, который пристально изучал ее глазами и в любой момент был готов наброситься на нее вновь, словно хищник на добычу. Девушка замотала головой, все больше приходя в себя.
— Нам нельзя…. — только и смогла выдавить из себя Гермиона.
К ее удивлению, Малфой кивнул и, окончательно отстранившись, посмотрел вверх усталым взглядом. О, Мерлин, как бы Гермиона хотела сейчас опуститься на его бледную шею с поцелуями. Как бы она хотела дотронуться до его мягких светлых волос. Но ей было страшно признаваться себе в подобных желаниях. Это ведь все тот же Драко Малфой, противный слизеринец, способный приводить ее в бешенство по сотню раз за день. Кто же знал, что он может быть таким?
Гермионе казалось, что она заглянула за кулисы. Что за холодной внешностью и отвратительным характером Малфоя скрывается такой же человек, как и все. Со своими чувствами, страхами и проблемами. Способный на нежность и заботу. И так приятно пахнущий…
Драко продолжал смотреть в потолок. Он не понимал, почему именно эта девчонка вернула ему вкус к жизни. Ведь он хотел ее целовать! В последний месяц он хотел только огневиски и стереть себе память о задании Темного Лорда. А эта кареглазая лохматая грязнокровка заставила его улыбаться. Заставила его хотеть ее губ, ее тела, ее всю. До последней капли своей грязной крови.
— Мне пора, — сказала Гермиона, вставая с его колен. Она хотела было стянуть с себя его свитер, но он резко встал и поймал ее за руку. Девушка в недоумении заглянула в серые глаза.
— Оставь себе, — с нежной улыбкой на лице проговорил Драко, не отпуская ее руки. — На память. И если когда-нибудь я скажу тебе что-то неприятное, знай, что на самом деле я так не думаю. Ты удивительная.
И, не дожидаясь ответа, он быстрыми шагами направился к лестнице. Гермиона продолжала смотреть на то место, где только что стоял Малфой, не в силах пошевелиться. Одна мысль сменяла другую, и все они казались такими дикими и нетипичными для нее.
Удивительная.
Улыбаясь самой себе, Гермиона покинула башню.
После этой странной ночи Малфой перестал унижать ее. Только нехотя бросал фразы в сторону золотого трио. А когда они случайно пересекались в коридорах, Драко, не останавливаясь и не дожидаясь ответа, еле слышно здоровался с ней так, чтобы никто не смог заметить этого.
Гермиона еще долго спала в его свитере. До тех пор, пока запах слизеринца окончательно не исчез с мягкой зеленой материи.
***
19 лет спустя
— Мам! Мама! Где плед, который подарила бабушка Молли? Не могу найти!
Послышался топот на лестнице, и Гермиона, не отвлекаясь от упаковки чемоданов, ответила:
— Посмотри на верхней полке в моем шкафу, дорогая. Наверное, я убрала его к остальным ненужным вещам. И побыстрее!
— С каких пор плед моей матери ненужный? — возмутился Рон, сидя на диване и жуя что-то.
— Ну, Роза не пользовалась им, — пожала плечами Гермиона и тщательно принялась осматривать кучу чемоданов дочери, думая, что еще может понадобиться ей в Хогвартсе. — Ну, где она там? — не выдержала женщина и поднялась по лестнице в поисках дочери.
Роза стояла около огромного деревянного шкафа и в полном недоумении смотрела на зеленый свитер в своих руках. Гермиона прикусила губу, пытаясь подавить улыбку.
— Мам, откуда у тебя это? Это же Слизерин… я не понимаю, — девочка переводила взгляд с вещи на мать и обратно. Гермиона вздохнула и обняла дочку за плечи.
— Это напоминание о том, что какими бы отвратительными ни казались студенты Слизерина, они тоже бывают… — она смутилась, подбирая подходящее слово, — нормальными.
Оказавшись на вокзале «Кингс-Кросс», Гермиона непроизвольно искала платиновые волосы. И только после прощания с дочерью она увидела его. Сердце пропустило удар. Как много времени прошло. А он будто совсем не изменился, та же ухмылка, тот же взгляд, направленный на всех «сверху вниз». Она прокручивала в голове ту ночь в астрономической башне. Ссора с друзьями, огневиски, поцелуй.
Почему же она никогда не жалела об этом?
Гермиона уже собиралась перевести взгляд, но Драко неожиданно улыбнулся, посмотрел прямо на нее и еле заметно кивнул.
Он помнит.
Гермиона улыбнулась в ответ и, вздрогнув от звука отправляющегося поезда, помахала дочери, которая словно прилипла к окну, прощаясь с родителями.
Драко все смотрел на каштановые волосы и не мог оторвать взгляда.
Она никогда не сможет уложить их. Конечно я помню. Заучку, огневиски и свой лучший поцелуй.