Секач вновь рвался ко мне, надеясь, что я совершу что-нибудь глупое, типа, попытаюсь залезть на высокое, но скользкое дерево или вообще самоубьюсь, схватившись за его клыки. Хотя, какое он там надеялся? Просто выполнял программу, сродни алгоритму уничтожения миленькой Сарочки Коннор: найти, добраться и уничтожить.
Хвататься же за клыки, которые растут из кабана... ну, знаете... это уж совсем никакими «зайчатками» интеллекта не обладать. Едва я за них схвачусь, кабан в два движения подомнет меня под себя - сразу подастся назад и резко - головой в сторону, а сам прыгнет вперед. Вы знаете противодействие такому финту? Я - нет. Поэтому и все герои, которые поступали таким вот образом, изрядно теряли в опыте, так как быстро насыщали кабанчика своей требухой. А смерть от моба шла игрокам по двойному тарифу, то есть равнялась сорока процентам потерянного опыта.
Получается, бить мне эту свинью долго и ножами, иных вариантов не было. Едва отойдя от нападения на пень, я тут же врубил спринт, так как уже чуял дыхание нежного пятачка на своем затылке.
Петляя, как заяц, я вновь выбежал на поляну, где бежалось легче и обзор был шире. Приметив-таки более-менее подходящее дерево, я, наконец, вознесся в безопасное убежище. Вот теперь можно и подумать, как добивать подонка. Ввиду того, что опыт битв с местными животными у меня равнялся примерно где-то двум пойнтам из тысячи тысяч, то особо думать было не о чем. Единственное, что я откуда-то знал - так это то, что сперва такому энергичному зверю требуется подрезать ноги, причем резать нужно сразу сухожилия, то есть заводить лезвие под «локти» и «коленки» с обратной стороны. Легко, чо. Блин! А добивать мне его по-любому придется, так как эта шкура от меня не отстанет никак, и более того - своей активной деятельностью он будет приманивать сюда других мобов, некоторые из которых лазать по деревьям умеют, и ковырять в глазах когтями - тоже.
Расстреливать же его сверху - не вариант: четыре вонючих «болта» и три «металки» шиш что ему сделают. А вот он мне это припомнит... Еще, как варианты: оседлать и врезать клинками ему по «жабрам»; в прыжке вбить Скара ему в хребет; прокатиться под ним и распороть брюхо... Порвать рот... Выколоть глаза... Попросить прощения...
А, да черт с ним! Что будет - то будет, а там разберемся! Ан гард, свинорылый!
***
Весь в соплях и в свином «томате» я вновь сидел на той же поляне имени Кунса и утирался. Руки ходили ходуном, в глазах двоилось, жить хотелось только между вдохами, все остальное время в теле царствовала боль... Битва закончилась две секунды назад, и туша поверженного кабана сейчас грела мне спину, служа надежной защитой и опорой. А две секунды назад эта опора меня... ела.
Измочаленная нога, что слева растет, восстановится еще не скоро. А полностью восстановится только после посещения лица из числа специально обученного персонала, специализирующегося на излечивании травм. А травма была знатная - нога ниже колена представляла из себя ту самую отбивную, которую я надеялся сделать из этого проклятого секача.
В финальной стадии боя кабан смог-таки ухватить меня за ногу, отчего у него мгновенно включился виброрежим, и он начал активно мотылять меня из стороны в сторону, как Тузик грелку. При этом, как та же чертова собака, он не забывал работать челюстями, перетирая мою голяшку в порошок. Я же, в абсолютном болевом безумии, держась левой рукой за его клык, правой посылал Скара вперед и в шею, в бессильных попытках отколоть голову чудовищу.
Как же было больно! Вам ни разу не грызли ногу? Мне - нет, поэтому сказать, что я немного прифигел - это ничего не сказать. Кабаньи резцы шаркали по глянцу кости, а у меня было стойкое ощущение, как будто он грызет сразу мой череп - хруст и неприятное - очень неприятное поскрипывание ощущалось прямо в тыловой части мозга. И то, что все нервы человека находятся только в одной кости - в голени - тоже правда. Боль... Боль повсюду, даже в волосах. Разряды Боли били белыми сполохами по сетчатке глаз, по клетчатке[1] жил - по всему живому и неживому в моей многострадальной цифровой оболочке. Это действительно были страдания, длящиеся один век и восемь секунд. Всего лишь восемь секунд (судя по сухим показаниям логии) мне понадобилось, чтобы слить секача до нуля. Ну да... «Всего лишь»...