Нет, подожди, с этим-то вопросом как раз и надо разобраться.
Достав кусок хлеба и кусок запеченного мяса, я начал трапезу, параллельно совмещая ее с начавшейся медитацией. Итак, я имею два набора предметов, которые не исчезают после моей смерти, а появляются сразу на мне. Причем, Скар и Кара появляются у меня сразу в боевых слотах, а штатные клинки так и томятся в ячейке инвентаря, что показательно. Штатные же ботинки так же переместились в рюкзак, как только на ногах появились сапоги от «дольки кабана», что, в общем-то, тоже понятно.
Так может, дело в парности предметов? То есть, они остаются, а все одиночные предметы исчезают? М-мм, не знаю, слишком мало данных. Да и неубедительно как-то: такой принцип только с носками да варежками и работает, а как же другие предметы одежды? Шапка, например? Их что, тоже по две у судьбы выпрашивать? Одну на голову, одну - на что-нибудь другое? Нет, и вправду, мало данных. Вот помру, тогда и обогащусь знаниями на эту тему: маска-то на лице у меня - моно, что означает возможность ее исчезновения. Но что-то мне подсказывало, что все-таки она со мной останется - больно приглянулась, да и было ощущение, будто кабан специально для меня ее хранил. Поэтому я считал, что не в парности предметов дело, а дело в моем личном отношении к ним.
Я еще раз прокрутил в памяти обстоятельства покупки кинжалов и получения обуви: вот я подхожу к прилавку с оружием, вот я не свожу глаз с иссиня-черных клинков, вот я отсыпаю гору золота (теперь, кстати, понятно, почему у меня была такая сумма), а вот мое сердце идет на разрыв от расставания с ними в Гильдии наемников. И тут же радость нежданной встречи с ними, когда я увидел их в раскинутых руках мертвого эльфа. Я сразу же узнал Мои Клинки и возликовал, как девица после удачной сделки с лохом в ЗАГСе! Радовался неимоверно, несмотря на царящий вокруг меня полный швах! И вновь обрел их, и у нас с ними был совместный бой, а первый бой, это как первый... сеанс инициации мальчика в мужчины. Одним словом, эмоции в тот момент фонтанировали у меня очень даже энергично.
И когда Игорий протянул мне сапоги, я тоже сильно удивился. А когда взял их в свои руки, то понял - не отдам! Хотя бы потому, что они мне - по ноге, а это - редкость великая. Нравятся они мне дюже! Можно сказать, что люблю даже.
Так может, в этом-то и кроется вся причина «приватизации» предметов? Мне нужно их... любить?! Как-то это... Сопливая какая-то тема: любовь там, слюни, ми-ми-ми. Хотя, если взглянуть на это не так, как глядел раньше, то получается, что... Хм-м, этот мир вокруг... Это ведь все - ментальные эманации, которые выполняют здесь роль нашего компьютерного кода. В принципе, всё, что окружает меня здесь, является частью Ирияра. Включая и меня. А весь мир построен на мыслях и чувствах других человеков-игроков. На мыслях и чувствах. И, по всей видимости, чем больший отклик найдет та или иная вещь в моей душе, тем крепче она ко мне привяжется, как бы это ни звучало. Что-то похожее я уже слышал где-то и когда-то: «любите и воздастся вам». Или «зачтется»... или еще что-то там, но обязательно на тему того, чтобы не портить отношения с окружающим миром. М-да, ситуация. Мысль мне знакомая, но абсолютно новая, в свете открывшихся перспектив. Но пока отложим ее в архив, в котором за последнее время много чего скопилось - разбирать и разбирать. Но будем работать эту теорию. Будем работать.
***
К границе леса я начал выходить к тому времени, когда в нем уже смеркалось. Вокруг был неописуемой красоты виды: там - дикие джунгли с похожими на пальмы деревьями; тут - вполне себе брянский лес с обязательными бурундуками и выхухолью. Я, правда, достоверно не знаю, входят ли пальмы в состав джунглей, но здесь входили. Свесившиеся и свившиеся между собой лианы служили трехмерными тропами в этом райском уголке, являясь гарантом свободы и независимости. Рай с гирляндами, да и только! На одной из них висела выпотрошенная шкурка какого-то не особо счастливого млекопитающего, размером с белку, другая была оборвана чьей-то драконьей пастью с кровавыми ошметками по разорванным краям. Ну - так себе райский уголок, если честно...
Лес был живым, но не той разнообразной фонограммой, которую включали в обычных играх для придания общего великолепия. И не той голограммой, в которой одна и та же птичка мечется с ветки на ветку и которую можно увидеть в любой части леса. Нет. Он жил по-настоящему: было слышно, как кто-то где-то кого-то погонял, кто-то где-то кого-то поглощал, а кто-то где-то кого-то полюбил. И можно быть уверенным, что если продолжить идти на характерные звуки, довольно скоро глаз наткнется на соответствующую картину: жизни, смерти и любви.