Вечером, когда ложились отдыхать, Матушка подняла рубашку, и показала свое тело, оно было черное и говорит: «Меня ночью так били бесы!». Вот какую цену она платила за наши исцеления! Отправив меня, ночью домой, она сама осталась бесам на истязание. Шла как-то к матушке, читала Иисусову молитву и сбилась со счета. Захожу во двор, а матушка мне кричит из далека: «500 Иисусовых молитв прочитал».
В храме на Демиевке шел молебен. Отцу В. люди передавали записочки с деньгами, батюшка, принимая записочки, кланялся и говорил: «Спаси, Господи!». Матушка сидела на своем обычном месте, на низеньком стульчике у иконы Первоверховных Апостолов. После молебна проходит мимо батюшка, а матушка ему навстречу: «Спаси Господи да спаси Господи, а 31 рубль в кармане». Пришел о. В. на обед и говорит: «Подумайте, какая Алипия, у меня оказалось ровно 31 рубль, все деньги в моем кармане посчитала». До этого о. В. в прозорливость матушки не верил. Такой точный счет был у матушки.
Но большие неприятности случались с теми, кто смеялся над нею, сомневаясь ее благодатной силе от Бога являемой, или вообще не верил ей. Даже священники терпели скорби и болезни, теряли свои приходы и были гонимы. Со всех сторон великой нашей Родины ехали люди к этому хрупкому благодатному светильнику: архимандриты и настоятели монастырей, монахи и мирские, высокие начальники и простые труженики, пожилые и молодые, юные и дети, больные, скорбные и гонимые. За день, бывало, приходило к матушке по 50-60 человек. И всех матушка Алипия принимала с любовью, хотя прекрасно видела каждого, что он в себе принес: веру, любовь, любопытство или зло. Но в ее сердце умещались все, каждому она знала, что и как сказать, кого исцелить компотом или кашей, а кого мазью или вином. Своих духовных чад никого не благословляла делать операции, особенно полостные.
Я страдала желудком, по 4-5 дней не было стула. Сидим, однажды, за столом, а Матушка налила мне большую миску полную борща.
– Матушка, да я не съем столько.
– Ешь, тебе говорю.
– Ослушаться матушку нельзя было никак. С трудом съела борщ, а она мне еще столько же каши положила. Я уже наелась, больше не могу, а она мне: «Цыц, ешь!» Я с трудом доела кашу. А она мне еще дает. Я уже в изнеможении и ослушаться нельзя, так наелась, что всю меня раздуло. Выбралась из-за стола и бегом в овраг, и стало из меня выходить все скопившееся за несколько дней. Выхожу к домику, а Матушка мне навстречу с лопатой идет. С того дня мой желудок исправился, и я больше им не страдаю.
Пришел однажды батюшка о. К. Матушка его приветливо приняла, много с ним говорила и пошла, провожать до конца улицы, где дальше тоненькой, серой ленточкой извивается узенькая тропинка среди высоких вековых дубов. Остановившись, подняла руку и громко, повелительно крикнула в сторону леса: «Прочь с дороги, не сметь священника трогать!» И, повернувшись к батюшке, уже тихо и ласково сказала: «Иди с Богом, не бойся, они не тронут». Легли мы как-то отдыхать, и Матушка стала мне рассказывать притчу: «Идут двое в церковь, а навстречу бедный человек везет на тележке дрова. После дождя дорога размытая, ямы заполнены грязью, ослик оступился, упал, и тележка с дровами перевернулась и упала в грязь. Бедный человек хлопочет, но сам сделать ничего не может. Один говорит: «Давай поможем ему», а другой отвечает: «Станем помогать одежду и обувь перепачкаем и как в церковь в грязной одежде придем, да и на службу опоздаем» и пошел мимо. А первый пошел в грязь, помог подняться осленку, поднял тележку с дровами, помог вытащить ее из грязи, сам перепачкался весь и когда справился пошел следом за своим товарищем. Приходит в церковь как раз к началу службы. Увидел его товарищ и спрашивает: «Ты помогал?»
– Да помогал.
– А почему у тебя одежда чистая?
Глянул помогавший на свою одежду и обувь, а они чистые.