Невозможно передать, какое большое количество хлеба, батонов, булок, свечей Матушка ложила на панихидные столы.
Когда по церкви проходил отец Иоанн Киевский, она постоянно его при всех ругала. Многие удивлялись, за что Матушка так при всех ругает такого хорошего батюшку. Все стало понятным через много лет уже после смерти Матушки – она видела, что отец Иоанн уйдет в раскол, о чем и предупреждала, ругая его.
Я долго болела: лежала в больнице. Вернувшись домой, не нашла на месте денег. Спросила у мужа. «Где положила, там и возьми» – ответил он. Но денег я не нашла, поскорбела, но что будешь делать? Со временем о деньгах забыла. Однажды стояли мы с мужем у правого клироса. Матушка Алипия проходила мимо нас, посмотрела на мужа и сказала: «У-у-у …5 рублей забрал!» – и обошла вокруг нас – для того, чтобы мы не ссорились. Я говорю мужу: «Николай, это она о тебе говорит». Муж ничего не ответил – смирился, приняв ее обличение. Когда я узнала, что Матушка умерла, я сказала об этом мужу, он перекрестился со словами: «Царство ей Небесное!»
Святой своей жизнью, юродством и прозорливостью, матушка Алипия исправляла рук наших дела и душею мы становились чище.
На ее отпевание просто чудом я попала во Флоровский монастырь. Впятером поехали мы по святым местам, были в Александро-Невской Лавре в Петербурге. Я всегда с собою носила Матушкину фотографию, которую мне благословили на ее похоронах. Случайно эту фотографию в Лавре увидела одна женщина, знавшая Матушку, была рада нашей встрече и всех нас пятерых забрала к себе домой. Она очень сокрушалась, что Матушки уже нет с нами. Эту Матушкину фотографию на молитвенную о ней память я подарила этой женщине.
Вспоминает игумен Андрей
В 1987 году мне было 17 лет. Приближался срок моего призыва в армию. Несколько раз мне удаляли полипы в носу, но исцеления я не получал, мучили постоянные насморки, вечно был заложен нос, было трудно дышать и петь. Волновал меня вопрос – возьмут ли меня в армию.
Брат монахини В-ы Николай вернулся из армии и она нас обоих повела к матушке Алипии.
У Матушки было много народа, все трудились в огороде, в сарайчике, на кухне. Матушка была в домике, но двери были закрыты. Пришлось ждать. Через небольшой промежуток времени матушка распахнула дверь и стала выгонять кур со словами: «Ах, эти Андреевы бабы!» Я тогда пел в церкви на клиросе и мне приходилось разбирать всякие дрязги и споры певчих.
Когда Матушка стала всех усаживать за стол, то к нам первым обратилась: «Солдатики, сюда садитесь», и указала на середину стола. Я понял, что буду солдатом.
Перед нами с Николаем поставила большие кружки, достала бутылку кагора и портвейна и кружки наполнила до края. Вина я никогда не пил, и решил, что только пригублю немного и оставлю вино на столе. Матушка строго посмотрела на меня и сказала: «Вино выпей все», провела пальцем под носом и стала кружку крестить, касаясь ее краев и незаметно опустила палец в вино. Я подумал, да как же пить это вино, руки Матушки не чистые, и кур выгоняла и котов брала, да еще и нос вытерла. Матушка посмотрела на меня и сказала: «Не бойся, пей, мои руки уже 40 лет чистые».
На обед подали горячий борщ, прямо с огня. Я стал пить вино, но допить кружку до дна не смог. Борщ был очень горячим и я не мог его есть. От выпитого вина у меня закружилась голова и я попросил Николая помочь мне выйти из-за стола. В овраге за домиком у меня началась рвота и вино потекло через нос и вдруг я почувствовал, что мне стало легко дышать носом. Моя носоглотка прошла совершенно и больше я не страдаю насморками, свободно дышу и пою.
Николаю сказала: «А этой голове надо еще многого набраться».
Меня Матушка назвала регентом семинарии. Хором я в семинарии никогда не управлял, а управлял в монастыре. Сейчас учусь в семинарии. Так исполнились Матушкины слова через 10 лет – и регент, и семинарист.
Спрашивал я у Матушки, откроют ли Лавру. «Лавру откроют, но это будет не та Лавра, что прежде была».
До Чернобыля Матушка всех угощала лимонадом, особенно любила пепси-колу, вино и только красное стала давать после Чернобыля и предупредила, чтобы после ее смерти вина и в рот не брали.
Еще несколько раз я посещал Матушку и все, что она мне говорила исполнилось полностью.
Из воспоминаний Марфы
Рассказала мне Матушка, что когда она была на работах в Германии, то по ночам читала Псалтирь за женщин, у которых дома остались дети или больные старики и выводила их за колючую проволоку и они благополучно уходили домой.