Когда мы оставались с Матушкой наедине, она рассказывала о своей жизни: «Отец весь Великий пост ел сухарики и пил чай из житней соломы. Пойдут родители в церковь, мне дадут прутик стеречь цыплят чтобы коршун не утащил, а я смотрю за цыплятами и на людей смотрю, кто в церковь идет, а кто на базар. Сиротой я остался в 8 лет, жила у дяди, зовут меня Агапчик, день Ангела у меня Великим постом (мученица Агапия – 16 апреля – Любовь). В школе я учился 2 года, решила задачу высшего класса и меня перевели в следующий класс, стали больше требовать, но я оставил школу и пошел странствовать. Обошла все монастыри: Печоры, Жировицы, Почаев, Сергиев Посад, Питер, Киев.
В Чернигов шла пешком. Отстояла службу, стала искать ночлег, попросилась к старосте, но он меня не принял и ушел. Но я пошла за ним. Навстречу бежала его жена вся в слезах. Они о чем-то говорили, но я не слыхала, а пошла за ними и вошла в калитку. Оказалось, что у них лежала на печи дочь и угорела. Я влила ей в рот живой воды и девочка ожила. Староста предлагал мне остаться жить сколько я пожелаю, хоть на месяц, но я на другой день ушла. Из Чернигова возвратилась в Киев, здесь нашла жилье и осталась жить.
Был такой случай: зашла я на базар, люди привезли продавать поросенка, время тяжелое было, а он весь уже посинел – сдыхал. Я дала ему дегтю и он ожил, а сама ушла. Люди стали меня догонять, чтобы поблагодарить, но я указала им на другую бабу, они за той побежали, а я ушла незаметно».
Много пережила Матушка в период гонений на православных: ее арестовали и посадили в общую камеру, раздели донага, хотели отрезать длинную красивую косу, в пост запихивали в рот мясо, но все вынесла Христова страдалица. В тюрьме, где она содержалась, было много священников. Каждую ночь 5-6 человек уводили безвозвратно. Наконец, в камере осталось только трое: один священник, его сын и Матушка. Священник сказал сыну: «Давай отслужим по себе панихиду, сегодня нас к рассвету заберут». «Нет, отец, меня заберут, а вы останетесь». Но батюшка ответил: «Нас заберут, а ты сегодня выйдешь отсюда живая». Отслужили панихиду, отпели себя отец и сын и ночью их увели навсегда. Матушка осталась одна: в камере неслышно отворилась дверь, вошел Апостол Петр и через черный ход вывел Матушку к морю. Шла она без пищи и воды 11 суток. Лезла по отвесным скалам, обрывалась, падала, поднималась, снова ползла, раздирая до костей локти. Но Господь сохранил ее. На руках у нее остались глубокие шрамы, которые она мне показывала.
Возможно, тогда Матушка посетила Великого иерусалимского старца Иеросхимонаха Феодосия, который жил под Новороссийском в поселке Горный (бывшая станица Крымская). Об этом сама Матушка сказала «Я у Феодосия был, я Феодосия видел, я Феодосия знаю».
Возможно, что уже тогда 140-летний старец благословил Матушку на великий подвиг юродства.
Когда она жила уже в Киево-Печерской Лавре, она оступилась и сломала ногу: «Я сам себе ее сложил, а Господь меня вылечил».
Рассказывала, как однажды шла она в страшную бурю, деревья падали то впереди нее, то сзади. «Я перелезу через них и иду дальше и ни одна веточка меня не ударила».
Шли мы как-то с нею домой и откуда-то набежали дети и стали бросать в Матушку камнями и палками. Мне один камень попал и было очень больно, а ей, бедной, несколько, но она только говорила: «Спаси Господи!»
Говорит мне как-то: «Побели печку и сиди никому не открывай», а сама пошла в лес. Я все сделала и решила еще и мусор вынести. Только открыла дверь, а мимо меня в дом забежали мужчина и женщина. Я стала просить их выйти, что Матушки нет дома. Тут только я вспомнила, что она же мне велела не открывать никому дверь. Я не слыхала, как они подъехали на машине и не предполагала, что кто-то может стоять за дверью. Скоро пришла Матушка, но и эти двое скоро уехали, а Матушка только сказала: «Зачем ты дверь открыла, кого ты пустила?!»
Ночью пришли к матушке 7 человек, желая ее ограбить. Всю келию перевернули, ножами вспороли все узелочки с крупой, страшно бранились. Одна кошка все время сидела неподвижно на спинке кровати, а Матушка стояла за печуркой и воры ее не видели. Ничего не найдя драгоценного воры ушли. «Меня этот кошка спрятал и они меня не видели, а увидели бы – убили». Вскоре эту кошечку кто-то убил и Матушка за нею очень скорбела.
Но были у Матушки и другие странники: ночью она открыла дверь и тихо вошли две странницы, одна повыше ростом, другая пониже. Матушка беспокоилась, чем их накормить. Странницы все время молчали. Мне Матушка велела ложиться спать и я уснула так крепко, что не слышала их беседы. Проснувшись утром рано, я увидела, что странниц нет. Я спросила у Матушки где они. «Пошли на Почаев», – ответила она. Ушли так же; тихо, как и пришли. Кто они были осталось тайной – Матушка этой тайны никому не открыла.