Меня «подбирает» пожилой мужчина на потрепанных «жигулях», предупредив, что ему — не туда, но до половины дороги он меня подбросит. Говорит на русском, разбавленном «украинизмами». Понятно, разговор сразу, с места в карьер, «за ополченцев»: «У мэнэ пятеро внуков. И я — за ополченцев. И каждый тут — за ополченцев. Я и сам пошел бы к ним, если б не работа… я тут, на железной дороге, работаю. И жинка моя пошла б, да и она тоже работает, в больнице «… Николай — так зовут водителя, все-таки, делает крюк и довозит меня до центра Артема. Возле подъезда одной из пятиэтажек сидят три пожилые женщины, около них — штук пять-шесть больших, пятилитровых, пластмассовых емкостей, наполненных водой. «Не надо нас фотографировать! Все у нас хорошо! Одну войну пережили, и вторую переживем.»
С фотографиями в Артеме, явно, не складывается. «Фото?.. Ни в коем случае! — я и так уже со своей рыжей мордой — на всех обложках!» Женщина, лет под сорок, с большой сумкой в руке, стоит около остановки. «Давайте, помогу, сумку донесу.» «Да нет, я уже дома.» Несколько метров проходим вместе, вроде, как нам по пути. «Денег вложила столько!.. — то ли обращаясь ко мне, то ли сама с собой — разговор давний продолжает, пытаясь что-то для себя понять… «Богатая была, красивая была, а щас что осталось? Нищая, безработная — за два месяца!..» Заметив, что я извлек из кармана записную книжку и что-то записываю: «А-а! Ты — летописец!..» — прыснула смехом. «Не обижайся, ну, ты — точно, как в мультике!» Опять смеется. Про какой мультик она говорит — непонятно. «Аксинья меня зовут. Ксюша.» По ее щекам — вдруг (только что ведь смеялась?) текут слезы. Она чуть отворачивается, плачет, я молчу. «Просто страшно. Мы жить хотим. Я — торгашка, мы торговать хотим, детей любить хотим… Какая война?.. За что вы нас рушите?.. Что мы вам должны?.. Как бы там раньше не было, но мы — выживали! А сейчас — что? Вот, мой дом — выбиты окна.» Делает несколько глубоких вдохов. «Сапоги себе, еще ведь недавно, дорогущие, покупала. В том году ездили на море, ели шашлыки, гуляли… Все. Разбомбили дом, забрали машину, нищая осталась. Дом мой в Восточном был. Теперь нету. Пришла сюда, думала — хоть тут… а тут — вон, — балкона нет, стекла выбиты…» «Как — нет балкона?., — не понимаю я. «А ты что, не видишь? — вверху, на третьем — есть, внизу, на первом — есть, а на втором (моего) — нет… боюсь входить…» Стоим, молчим. Вдруг отбрасывает свои рыжие волосы назад, вынимает из уха клипсу — маленькую зеленую розу, — протягивает мне. «Жива останусь — вспомнишь». Взяла сумку, и пошла через дорогу, в противоположную от своего дома сторону На середине дороги обернулась, громко: «Ксюшей зовут!..»
28 июня 2014
ВДОВА МИНЕРА
Начальник штаба обороны ДНР вручает вдове минера ЖИРНОВА Романа Владимировича орден, которым награжден (посмертно) ее муж — Георгиевский крест IV класса — «за мужество, храбрость и отличное выполнение воинского долга, проявленные в ходе защиты г. Славянск от карательных войск.»
Роману было 24 года, он — житель Горловки, там живет его семья, там живет его 11-месячный сын, а через несколько месяцев у Романа уже будет двое детей…
29 июня 2014
«…12 ИЮЛЯ, КАФЕ «АБСОЛЮТ»!..»
Славянск тоскует по недавней мирной жизни, по нормальному городскому ритму, по той жизни, где люди утром спешат на работу, где дети ходят в школу, где бабушки присматривают в парках за малышами… Эта тоска о мире чувствуется во всем. В растерянности местных полицейских, очень редко, но, все-таки, попадающихся на глаза. Город живет по законам военного времени, и функции милиции перешли к народному ополчению. Тем не менее, они (те, кто остался) продолжают выходить на работу, бродить уныло по пустынным улицам: так, вроде и они, тоже, как бы, при деле. Они могут, даже, забывшись, спросить документы у одинокого прохожего, как это было, к примеру, со мной, и — нарваться на встречное требование предъявить свои документы, и потом не знать, как отделаться от этого въедливого прохожего, буравящего их революционно-подозрительным взглядом красноармейца с известного мооровского плаката: мол, а почему это вы, такие здоровые лбы, умеющие обращаться с оружием — до сих пор не записались в ополченцы???