Потом произошло много всяких событий, но за всеми этими ежедневными трагедиями, подвигами, бомбежками, отступлениями, переездами — все это время передо мной стояло лицо Насти и ее рассказ о построенном в песочнице бомбоубежище…
Вчера я узнал, что Настино подразделение попало в окружение, и с ними уже четвертый день нет связи… Я знаю многих ребят из этого подразделения, один из них, командир отделения, чуть завидев меня, всегда радостно кричит издалека: «Bonsoir, ''Henri''!.. Comment ςa va?..» В мирной жизни он был преподавателем французского языка и рад всякой возможности переброситься со мной «парой слов»…
Отзовитесь, ребята!.. Настя, у меня к тебе еще очень много вопросов, и кроме тебя, мне на них никто не ответит. Ты нужна и мне.
и всем здешним малышам, которые сейчас строят — из кубиков, из песка, из щепок — для себя, для своих пап, мам, бабушек, дедушек, для своих кукол, для своих любимых собак и кошек — бомбоубежища, — в Снежном, в Шахтерске, в Торезе, в Иловайске…
Снежное, июнь-август 2014, результаты авиабомбардировок и артобстрелов… Разрушенные объекты — жилые дома, школа, детсадик…
По иронии (насколько это слово здесь уместно) судьбы, рядом — практически, в окрестностях Снежного — работает Комиссия ОБСЕ. Внимание общественности всего мира приковано к работе этой авторитетной международной комиссии, и это понятно: Боинг, преступление века (ну, может быть, десятилетия… а вообще-то, по нынешним временам — в первой пятерке информационных поводов сезона): сбитый Боинг, около 300 человек погибли, все — мирные, случайные люди: студенты, пенсионеры, женщины, дети… Действительно, трагедия. Возмущению, негодованию этой самой мировой общественности нет предела.
Но вот, совсем рядом с членами Комиссии, на глазах, можно сказать этих международных экспертов и сопровождающих их (и регулярно их навещающих) журналистов, методично и планомерно убивают таких же людей… Или — — стоп! — не «таких же»? Может, они — старики, женщины и дети Снежного, Тореза, Шахтерска — какие-то другие, смерть которых не заслуживает внимания этой «мировой общественности»? Они, и их близкие, не имеют права на выражение им мировой скорби, может, они не достойны того, чтобы их участью озаботилось и опечалилось мировое сообщество?
Что же ЕЩЕ нужно, сколько жизней НАШИХ женщин, стариков и детей (никому в мире, кроме нас, как выясняется не интересных) должно сожрать фашистское чудовище, чтобы, наконец, эти красивые, интеллигентные, высокообразованные дяди и тети, назвавшиеся «экспертами», сказали миру то, в чем у них, за время, проведенное ими на территории ДНР, была возможность воочию убедиться: что те, кто называют себя «освободителями», ежедневно совершают десятки преступлений против человечества, «освобождая» (зачищая) эту донбасскую землю от людей, которые жили на ней, ЕЩЕ живут, и не хотят никуда с нее уходить?..
ЧТО ПРОИСХОДИТ???
13 августа 2014
ФРАГМЕНТ
Донецк, 9 вечера.
На обочине стоит «газель», водитель-ополченец разговаривает с кем-то по телефону.
Ополченец:
«…я с вами говорю с его телефона… А нечего было приходить на нашу землю! И передайте всем матерям, чтобы быстро забирали своих сыновей отсюда! И Порошенке, этой гниде, передайте, чтобы он не посылал сюда ваших пацанов… А ваш сын, мама, будет гнить теперь здесь…» (Выключает телефон)
Звонок.
Ополченец:
«…Ну я же вам сказал: нет вашего сына больше, телефон его у меня. Все!.. (Увидев подходящего к машине командира) Сейчас я командиру передам трубочку.»
Командир:
«…Вы знали, куда поехал ваш сын?.. Он убит! Да, мы его убили! Здесь война! Звонить на этот номер больше не надо!..»