Ночные боевые вылеты и о летчике М. Л. Галлае
Ночные полеты, тем более на боевое применение, — один из труднейших видов летной работы, и они требуют специальной, длительной подготовки пилота. Такую подготовку из 170 пилотов МиГ-3 в 6-м авиационном корпусе к началу войны имели лишь 8 летчиков. Когда немцы начали ночные налеты на Москву, было приказано поднимать при необходимости в воздух любого пилота ПВО, независимо от его подготовки. Приказ предусматривал, что пилот, потерявший ориентировку в ночном небе или не уверенный в способности посадить машину, может покинуть ее с парашютом. Отец смеялся: «После этого приказа мы все сразу стали пилотами-ночниками».
1941 г. Заместитель командира 6-го иак, начальник Западного сектора ПВО Москвы полковник П. М. Стефановский
Заместитель командира 6-го иак и начальник Западного сектора противовоздушной обороны Москвы полковник П. М. Стефановский тоже вспоминал, как в напряженный момент налета немцев на Москву, после его доклада в конце дня командиру корпуса о том, что в полках имеется летный состав, не летавший ночью, тот распорядился: «Выпускай немедленно в бой все готовые к вылету самолеты!..Прикажи, кто не уверен в ночной посадке, тот после боя пусть покидает самолет на парашюте».
За первую неделю ночных налетов на Москву летчики 34-го иап шесть раз покидали самолеты с парашютом в результате «потери ориентировки и по израсходованию горючего », как указывалось в документах по учету летных происшествий. При этом в каждом случае отмечалось: «Летчик невредим. Самолет подлежит списанию », а в графе «Решение вышестоящего командира и мероприятия»: «Разобрано с летно-техническим составом и даны указания по ориентировке ночью ». Оставалось немногое — выполнять указания командира.
Видимо, напряжение ночных боевых вылетов было причиной и других летных происшествий. Так, после отражения первого ночного налета младший лейтенант В. С. Цымбал не потерял ориентировку, нашел ближайший аэродром Раменское, но, заходя на посадку, забыл выпустить шасси и плюхнулся на «живот». Однако в последующем Василий «выступил по полной программе»: через четыре дня он «по израсходованию горючего » покинул самолет с парашютом, а еще через день «потерял ориентировку » и сел с убранными шасси. Терпение командира лопнуло: «Отстранить от ночных полетов ».
Однако война, наверное, учит так же быстро, как указания командиров, только более эффективно, и два месяца спустя в 34-м полку уже были летчики, которые могли поделиться приобретенным опытом ночных полетов. В центральной газете ВВС Красной Армии «Сталинский сокол» была опубликована большая статья двух таких летчиков, капитана М. М. Найденко и старшего лейтенанта В. А. Киселева — «Из боевого опыта ночных истребителей». Они дали конкретные практичные советы как взлетать, ориентироваться, осуществлять поиск и атаку противника в ночном вылете.
Герой Советского Союза, Заслуженный летчик-испытатель СССР М. Л. Галлай, который летом 1941 г. на МиГ-3 участвовал в отражении ночных налетов на Москву, вспоминал: «Возвращаться с боевого задания ночью на свой аэродром приходилось со всякими ухищрениями, попытками выйти на какие-то видимые ночью ориентиры. В основном это была вода: черная вода иначе смотрится, чем черная суша».
Заслуженный летчик-испытатель СССР Герой Советского союза М. Л. Галлай
С Марком Лазаревичем Галлаем, известным летчиком-испытателем и автором замечательных книг об авиации, отец познакомил меня 22 июля 1991 г., когда отмечалось 50-летие отражения первого налета немцев на столицу. До драматических событий августа в Москве оставалось меньше месяца, и средства массовой информации были полны антикоммунистических инвектив, о чем зашла речь в нашем разговоре. Марк Лазаревич сказал, что, начитавшись и наслушавшись всего этого, он поначалу решил выйти из коммунистической партии. Однако не стал этого делать, когда прочитал в одной газете, что коммунистов надо расстреливать и вешать. Он пояснил:
— В 1941 г. немцы для этого явились на танках и самолетах, но мы не испугались и дрались с ними. А теперь, если я выйду из партии, люди могут подумать, что я испугался этих газетных болтунов.
Возвращаясь к ночным событиям 19 августа 1941 г., видно, что отец «ввиду исхода горючего » не покинул машину с парашютом, а совершил вынужденную посадку на «живот» за границами аэродрома и, полагаю, чудом остался жив. Во всяком случае, при попытке таких посадок к тому времени из-за «потери ориентировки и по израсходованию горючего » шесть летчиков 6-го корпуса погибли, четверо были ранены, а 36 самолетов — полностью разбиты или требовали серьезного ремонта.