«Видимо есть в этом какая-то правда»,– подумал однажды Темуджин, и, подойдя как-то к Ханну, ответил согласием на просьбы поехать к матери в Грустину.
Ханну отправила гонца к матери, чтобы предупредить о приезде. Может удастся собрать и других родичей?
Через три дня они уже были в пути.
– Мои надежды оправдались, – с радостью восклицала Большая Эска. – Эра, Темуджинушка едет домой! – рассказывала она всем, кто навещал её в Грустине. Она отправила гонцов на юг и на запад к родичам, но сын и внучка быстрее преодолеют путь, ведь от Енисея идти гораздо быстрее. Остальных придется ждать дольше.
– Хватит бесконечных войн и потерь, нужно что-то предпринять в залог мира, – настаивала она, когда все наконец собрались. Темуджин сидел тихо в углу большой избы и молча слушал своих родственников. Память возвращалась постепенно, но он чувствовал неудобство и вину. Больше неудобство. Брататься вот так с далёким прошлым было не по нутру, проще породниться с волками, у них законы просты, а мысли чистые как слеза, недалекие, но понятные. А, главное, они, как верные псы, всегда были рядом. «Может и смогу быть рядом с ними, если и вправду удастся установить мир» – подумал он, глядя на Ханну.
Решение было принято: идти вглубь вдоль Саян, вдоль Байкала, договариваясь с кедайцами о мире или вытесняя их с этой земли силой, как они когда-то вытесняли местных из этой Сибирской Италии, отвоевывая себе место под солнцем. Ханну страдала и плакалась Темуджину в богатую песцовую жилетку о том, что невыносим для женщины такой вот походный образ жизни:
– Не спрятаться, не в порядок себя привести. Везде мужчины. Устала я от этого. Может, останусь здесь? – умоляла она холодного Эра, как звали его вояки. Но Эра стойко терпел её капризы. Она знала меру, а он слишком боялся остаться в одиночестве. И однажды на долгой стоянке с десятком других рукастых мужиков построил ей юрту на колесах. С одной стороны не нужно лишний раз собирать-разбирать. С другой и самому удобно отдохнуть в пути. Да и Ханну почувствует комфорт и заботу.
– Вот, сестричка, тебе подарок! – торжественно произнес он. Ханну была беременна. Уже второй малыш дожидался минуты появиться на свет. Периодически у неё завязывались романы, особенно на длительных стоянках, и Эра прощал ей эту слабость. Он сам был грешен. Целый обоз баб и детишек шёл позади войска – солдатские семьи. Старший сын Эра имел наглость заглядываться на Ханну. А ведь она была главным военачальником среди них. Юрта на телеге – называли это сооружение кедаи: гер-терег. Они тоже ставили круглые юрты, и звали их герами. Им понравился дом на колесах, ведь сейчас они тоже постоянно передвигались – их нагоняли Ханну и Эра.
Добравшись до центра холмистой низменности Темуджин и его войско наконец остановились в небольшом поселке, оставленном кедаи.
– Хочу запечатлеть время. Кто-нибудь умеет следить за звёздами, чтобы вести календарь? – Темуджин вопросительно посмотрел на окружение.
– Я, пожалуй, могу, – Ханну лукаво улыбнулась. – Но мне известны только общие принципы календаря, за звездами я следить не научена.
– В поселке остался древний старик, шаман. Говорят, это очень старый шаман. Он охраняет священное дерево, которое не раз спасало посёлок от голодной смерти, рождая большие урожаи яблок. Кроме того, он проводит здесь священные обряды. Он умеет читать звезды, – сказал один из присутствующих.
– Покажи мне его. Возможно удастся вместе построить календарь.
– Построить? – изумился Темуджин.
– Да. Чтобы следить за солнцем, луной и звёздами, нужны стоячие камни. Они не пропадут как вешки, и на них можно делать различные отметины. Чем больше стоячий камень, тем надёжнее ты удерживаешь время. Их можно расположить точно по звёздам. Шаманы знают, когда отдаляется и приближается к нам та или иная звезда, и поэтому можно фиксировать даже самые длительные временные промежутки. Мы сможем контролировать время.
– Ты знаешь, сколько ты уже не спал? – спросила она по пути к огромной кряжистой яблоне. – Я считаю, делая отметки на клочке ячьей кожи. Вот, посмотри! – она как ребенок стала увлеченно рассказывать Темуджину о своих записях. «Смышленые эти женщины», – думал он, разглядывая молодое смуглое лицо с голубыми глазами. «Будет ли она всегда рядом? Или я снова останусь переживать свои ужасные сновидения один, среди волков и холодных камней?».
Они стояли под большой развесистой яблоней, задрав головы вверх, ветви были усыпаны небольшими сибирскими яблочками.