– Остановить…! – в бешенстве крикнул царь солдатам охраны. Когда советники, обступив его, стали умолять приобрести ценные пророчества, заплатив её цену, он сдался в бессилии перед суеверном страхом пророчеств Сивиллы, кинув ей под ноги мешочек с серебром.
Сивилла подняла деньги, бросила тут же мешок с оставшимися тремя книгами и медленно заковыляла через площадь.
Каким же тяжелым был тот мешок, что, бросив его под ноги царю, она испытала дикое облегчение и страх, что душа вот-вот покинет землю, освободясь, наконец, от тяжкого груза.
Больше ничего не держало её здесь, в этом мире. С трудом добралась она до своей пещеры и поняла вдруг, что сон или смерть вот-вот овладеют её телом.
В дальнем углу пещеры стоял огромный каменный кувшин, наполовину утопленный в земле, и Сивилла, из последних сил переметнув тощие ноги через край кувшина, крепко прижимая к себе гравилор, улеглась на дне.
Через час к пещере прискакали ребятишки, иногда приносящие дары из села у подножия горы, и, услышав пыхтение Сивиллы в глубине кувшина, глянули туда:
– Что ты делаешь там, в кувшине, почтенная Сивилла?
– Умираю…затворите кувшин и заприте вход в пещеру, чтобы никто не тревожил мой дух и моё тело! А кто посмеет проникнуть сюда, на того прольется карающий огонь Зевса! Он нашлет болезни на всю страну и в вашей деревне вымрет каждый второй…– тихо в бреду бубнила она последние устрашающие пророчества.
Дети с трудом подняли рядом прислоненную рассохшуюся дубовую крышку и водрузили на широкую горловину кувшина. Побросав тут же принесённые Сивилле дары, они побежали в селение сообщить о смерти пророчицы.
Пришедшие к пещере крестьяне завалили вход камнями. Стук булыжников эхом разносился по пещере, теребя струны Сивилиной арфы, под звуки которой пела она свои сумасшедшие пророчества, которые порой, казалось, не имели никакого смысла. У пещеры крестьяне поставили охранительные знаки, говорящие пришлым людям о том, что здесь находится захоронение, таящее в себе опасное проклятье, и посадили у входа молодой дубок.
Глава двадцать седьмая. Холм Мерлина
Когда бросились на поиски Филиппа Вулла, пришлось сканировать все холмы в долине реки Кэмэл в графстве Корнуэлл. Приборы показывали местонахождение его гравилора предельно размыто и фокусировались на холмистой местности в районе реки.
Эти холмы являлись частью старинных горных выработок. Здесь в разные времена добывали руду, и во многих холмах были полости и пещеры естественного происхождения. Что-то мешало сигналу пробиться сквозь толщу породы. Приборы, что не говори, не были созданы как источник излучения, часто теряли большую часть своей силы, и отыскать «спящего» всё чаще становилось проблемой. Они словно искали Камелот в туманах Корнуолла, но не находили. Несколько попыток окончились неудачей, прежде чем Джордж вручную не исследовал километры холмов с датчиком в руках. Словно искатель воды с тонким ореховым прутиком обошёл он местность шаг за шагом, пока не наткнулся на сигнал гравилора.
Сигнал уходил в трещину скалы, и если приглядеться, там, в глубине, можно было увидеть тёмную полость пещеры. Джордж вызвал команду спасателей, и полдня они выгребали камни и щебень, пытаясь проникнуть внутрь пещеры.
Еще совсем немного времени они бродили лабиринтами: из одной дыры сырной головы в другую, плутая в непокорных лабиринтах холма, когда вдруг наткнулись на спящего. Он излучал слабое свечение, скрытое под покровом балдахина. Когда Джордж сдёрнул балдахин, все зашлись чихом и кашлем – ткань просто рассыпалась прахом, распылив в воздухе облако мелких ворсинок.
Мужчина около сорока лет парил невысоко над ложем. Это был не Филипп. На глазах традиционно лежали две золотые монеты, упругая жилка билась на шее, и слабое дыхание говорило о том что он жив. Несомненно, он был «бессмертным».
Джордж поднёс фонарь ближе, долго рассматривая лицо незнакомца, пока не воскликнул:
– Мерлин! Сынок!
Джордж заплакал, гладя руку сына.
– Откуда у него гравилор Филиппа? – удивился Колесов.
– Возможно, он отдал ему его. Тогда проблематично будет найти Филиппа.
– Ну и дела! Мерлин.
– Всё здорово усложняется! – усмехнулся Тиренций.
Глава двадцать восьмая. Португалия – история успеха.
1453 год. Турки завоевали Византию и, захватив в свои руки торговые пути, отрезали Европу от Великого шёлкового пути. А ведь Европа была сейчас на экономическом подъёме. После серии захватнических войн на Востоке образовалась большая прослойка богачей среди бывшего рыцарства, европейский царский двор разросся, привыкнув к восточным товарам: экзотическим шкурам и перьям, восточным специям, шелкам, ярко окрашенным тканям. Они и являлись основными потребителями таких товаров.