По усопшему следует прочесть сто тысяч раз суру «Очищение». «Скажи: Он — аллах — един, аллах вечный; не родил и не был рожден, и не был Ему равным ни один!» Задача, однако, облегчается тем, что это число включает прочтение суры всеми присутствующими, и что читать следует про себя.
В прежние времена в доме покойника на целый год переворачивали ковры и не снимали с мебели чехлов. Вдове полагалось ходить в черном одеянии столько времени, сколько сочтут нужным близкие родственники покойного. Заговорить вдова имела право лишь спустя семь дней после смерти супруга. Четыре месяца и десять дней она должна была не выходить из дому, не видеть ни одного мужчину, даже не слышать мужского голоса. Особо богобоязненные вдовы даже не умывались из кувшина, поскольку он мужского рода. Одежды покойного раздавались беднякам.
Некоторым своеобразием отличаются обычаи бедуинов, кочующих со своими стадами по пустыням Сирии.
Никто здесь не может назвать более или менее точное число их. Весьма условно считают, что их триста тысяч. Условно потому, что у кочевников нет паспортов и они нигде не регистрируют ни рождения, ни смерти. К тому же кочевники кочуют, и никто, в том числе и они сами не знают, на территории какого государства будут завтра стоять их шатры.
Традиционные занятия бедуинов — скотоводство и производство молочных продуктов, шерсти.
Никогда не забуду поездку по пустынному юго-востоку Сирии. Когда-то пустыня представлялась мне большим пляжем, морем золотого песка. Я не знаю, может быть, есть на свете и такие пустыни. Сирийская на них не похожа. Здесь нет песков. Здесь камень и пыль. Как и во всех пустынях мира, люди и животные страдают здесь больше от холода, чем от жары. Но самое страшное не жара и не холод, а пылевые бури, очевидно, похожие скорее всего на пожары. Осенью над Сирией проносится так называемый хамсин — ветер, вырывающийся из Аравийской пустыни. Он несет пыль. И пыль покрывает огромные территории, засыпая без того скудную растительность. Миллионы лет работает мельница пустыни, миллионы тонн истертых в пудру горных пород уносится отсюда ветрами за тысячи километров. Сурова природа пустыни и одновременно непередаваемо прекрасна. После океана я не знаю на земле более впечатлившего зрелища, чем простор пустыни. Велика сила ее воздействия на человеческую психику и глубок оставляемый ею в памяти след. Но если для туристов или временно попавших в ее условия людей она лишь яркий эпизод, то для живущих здесь кочевников-бедуинов она источник жизни.
…Несколько парней в долгополых галибие перегородили нам дорогу. Мы остановились и вышли из машины. Длинные бамбуковые палки с тяжелыми металлическими набалдашниками в руках у ребят и кинжалы на узких поясах, признаюсь, вызывали у нас, мягко говоря, озабоченность. Однако поведение юных кочевников рассеяло нашу тревогу. Тот, кто был постарше, поклонился нам и указал рукой на черный шатер, раскинутый метрах в десяти от обочины шоссе. Полупленниками-полугостями следовали мы за хозяевами. При нашем приближении от шатра отделилась пара лохматых псов, но, получив соответствующую команду, оставила нас в покое. Прикрикнувший на собак пожилой бедуин, очень худой, как, впрочем, и все бедуины, в белоснежной галибие и таком же платке, пожал нам руки и жестом пригласил под навес.
Я никогда не видел вблизи бедуинского шатра и поэтому рассматривал его с нескрываемым интересом. Это был хороший, добротный шатер из толстой, в палец толщиной черной шерсти, плотной и жесткой, напоминающей по выработке ковровую дорожку. Длина его составляла метров семь, ширина — три. Высота позволяла стоять в полный рост. За исключением маленькой, огороженной со всех сторон занавесками секции, внутренняя часть шатра была открыта для обозрения. Нас усадили под навесом на ковер, где было раскинуто несколько подушек. На земле тлел костер, над которым на особой решетке стоял небольшой медный кофейник с длинным носиком и деревянной ручкой. Один из парней достал из сундука маленькие чашечки. Старик-хозяин снял с костра кофейник, разлил его содержимое по чашечкам и, согласно традиции, попробовал его первым. Горячий густой напиток ни цветом, ни вкусом, ни запахом не походил на кофе. Но тем не менее это был кофе, который называют здесь бедуинским. В него добавляют массу каких-то пряностей. Именно они и придают напитку своеобразие.
Хозяин, как легко догадаться, не очень хорошо владел языками иностранными, а мы — арабским. Поэтому возможности нашей беседы были весьма ограничены. Бедуин тер один указательный палец о другой, приговаривая: «Руссия. Арабия», что означало — близость, дружба.
Две молодые женщины притащили жбан с холодным кислым молоком. Их открытые лица были бы очень красивы, не будь на их подбородках и щеках татуировки. Мимо нас прошли три ослика, нагруженные резиновыми мешками с водой. Животных погоняли две совсем маленькие девочки. Увидев нас, они остановились, несколько секунд разглядывали во все глаза и, не сговариваясь, дали стрекача.
Бедуины живут племенами, состоящими из родов. Род объединяет несколько семей, имеющих общее происхождение. Обычно у них один прадед. Старейшина рода — лицо выборное, а следовательно, авторитетное. Им может стать также и сын предшествующего старейшины, но далеко не обязательно. Один из старейшин возводится в сан шейха. С участием советников он решает насущные вопросы своего племени: время откочевки, выбор стоянки, сбыт продукции, разрешение конфликтов, возникающих между родами или < соседними племенами.
Обычно владение имуществом в бедуинской семье общее. Для подрастающих сыновей создаются специальные сбережения, как основа калыма для будущей женитьбы. Бракосочетание бедуинов лишено многих условностей, присущих оседлым арабам. В присутствии членов обеих семей молодые отвечают на традиционные вопросы главы племени. Вот, собственно, и весь ритуал. Не считая, разумеется, пиршества, устраиваемого по этому поводу счастливым новобрачным. Молодожены поначалу живут в семье мужа, пока не обзаведутся собственным шатром. Главное отличие бедуинского брака — свобода бедуинки в выборе мужа. Только одна она решает вопрос, принять или отвергнуть сделанное ей предложение. Безусловно, в этом главная причина редкости разводов у кочевников. А если они и случаются, то, как правило, на почве бесплодия жены. Ритуал развода здесь так же прост, как и бракосочетание. Он состоит в трехкратном повторении одной фразы: «Я развелся с тобой!» После этой церемонии жена обязана покинуть жилище мужа. Она находит временный приют в семье одного из друзей бывшего супруга. И жена этого человека обязана оказывать ей покровительство и заботу до тех пор, пока в конфликт не вмешается родня разведенной и имущественный вопрос не будет улажен. Разошедшихся супругов стараются помирить. Если это не удается, то экономическая сторона дела решается так: в случае необоснованного, по бедуинским понятиям, развода жена имеет право взять себе из общего семейного имущества все, что она пожелает. А в случае обоснованной причины (например, бесплодие) весь калым возвращается мужу.
Характерная деталь морального кодекса мусульман: считается крайне дурным тоном бранить жену, ворчать на нее. Делающий это мужчина как бы расписывается в бессилии воспитать жену, иначе, признается в собственной беспомощности. Отличное правило!
Интересны и другие моменты в отношениях кочевников. Если бедуин убил сородича, то родственники убитого имеют право наносить всевозможный ущерб семье убийцы. Но только в течение трех дней. Сам убийца и его ближайшие родственники находят убежище в соседнем племени. Посредники ведут долгие переговоры о примирении враждующих семей, которые завершаются встречей их представителей. Старейший из рода убийцы подходит к старейшему из рода убитого, вручает ему свой кинжал и произносит следующие слова: «Я беру на себя вину убийцы и признаюсь, что убил твоего близкого… и вот я перед тобою. Вручаю свою душу в твои руки; если ты желаешь, то убей меня этим кинжалом, а если можешь — сжалься надо мной и возьми все, что пожелаешь». Далее определяется выкуп и условия его передачи. Семья совершившего убийство устраивает угощение, на котором и заключается мир.