Мальчик никогда еще не был на ранчо. В тех редких случаях, когда ему приходилось бывать на работе отца, он видел лошадей и коровьи загоны лишь издали. Брент и думать не хотел о том, чтобы его сын стал ковбоем. Их и без того слишком много в Техасе, твердил он. И Вайолет всегда с трудом удерживалась от того, чтобы напомнить ему: не будь ковбоев, он и вовсе остался бы без работы.
От мрачных мыслей ее отвлек звук чьих-то шагов. Оглянувшись, Вайолет увидела отца Чарли, и сердце ее сжалось от страха.
— Право же, вам не стоит так беспокоиться, мадам. — Он явно пытался успокоить Вайолет. — Джо — лошадь смирная и очень послушная, да и Чарли не даст мальчику упасть.
Вайолет понимала, что со стороны, наверное, выглядит напуганной истеричкой, но что поделаешь, если последние несколько месяцев ее не отпускали волнения и страхи. Особенно страх навсегда потерять сына.
Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной.
— Вы правы, конечно, но все же я немного беспокоюсь. Ведь Сэм никогда раньше не сидел на лошади.
— Я так и подумал, поэтому и предложил ему прокатиться разок-другой. — Он протянул Вайолет руку. — Я отец Чарли, Рой.
— А я Вайолет. Ваш сын-Рой с понимающей улыбкой поднял ладонь кверху.
— Не надо мне ничего объяснять. Поверьте, я рад, что вы здесь.
Рад? Разве шерифу не свойственно относиться с подозрением ко всем непрошеным гостям, а тем более к незнакомой женщине, обосновавшейся на ранчо его сына?
— Вы не хотите знать, почему я здесь? Рой Парди ухмыльнулся, и у Вайолет промелькнула мысль, что, обладай Чарли хоть сотой долей сдержанного обаяния своего отца, он был бы и вовсе неотразим.
— Если вы отвлекаете Чарли от работы, мне все равно, что привело вас сюда.
Вайолет уже открыла рот спросить Роя, что он хочет этим сказать, но тут к ним подошел Чарли. Сэм все еще сидел на лошади и сиял от счастья.
— Сэм, твоей маме явно не терпится, чтобы ты поскорее слез с лошади. Что скажешь?
С этими словами он снял мальчика со спины Джо и поставил на землю перед Вайолет. К ее радости, он не закапризничал, да и вообще ничем не выказал своего недовольства. Это лишний раз убедило ее в том, что за те двадцать четыре часа, что они провели с Чарли, Сэм очень повзрослел. То ли он стремился, быть может неосознанно, заслужить одобрение Чарли, то ли боялся, что тот отругает его за плохое поведение, но одно было ясно: мальчик тянулся к Чарли.
— А мы еще поедем кататься, Чарли? — спросил Сэм. — Ты же обещал показать мне койотов.
Чарли кивнул, затем взглянул на Вайолет. Ее лицо было бело, как мел, и это страшно его рассердило. Вечно эта женщина волнуется по пустякам! И сохраняет полную безмятежность там, где действительно надо переживать и быть осторожной!
— А как же! — улыбнулся Чарли. — Если повезет, может, встретим даже рогатого гремучника — змея такая есть.
Вайолет бросила на Чарли испепеляющий взгляд.
— Пошли, сынок, — обратилась она к Сэму. — Нам лучше побыть сейчас в доме. Не то сгорим от жары.
Оба мужчины проводили их взглядом.
— По-моему, ты чересчур строг с ней, — заметил Рой.
— Да с ней только так и надо, иначе она превратит Сэма в маменькина сынка, — хмыкнул Чарли.
— Джастина сказала мне, что Вайолет недавно овдовела. В ее положении любая женщина переживала бы больше обычного. Даже по пустякам.
— Да, конечно. Но не до такой же степени! У Вайолет это просто какая-то одержимость. Мама никогда не вела себя так, и это тебе хорошо известно. Иначе я вырос бы размазней.
— Но твоя мама никогда не была вдовой. — Рой сдвинул шляпу на лоб. — Ты порой предъявляешь к людям слишком серьезные требования. И в первую очередь к самому себе.
— Что ты хочешь сказать? — резко спросил Чарли.
Рой улыбнулся снисходительной улыбкой любящего отца.
— Когда-нибудь ты сам все поймешь, сынок, — сказал он, ласково похлопав Чарли по плечу. — Ну, надеюсь, лошади тебя не разочаруют. А мне пора домой — укладываться: мы с Рендлом едем утром в Ла-Крус. Скорее всего, придется задержаться там на день-другой.
— Спасибо за лошадей, па. И береги себя, ладно?
Уже уходя, Рой дотронулся до полицейского значка у себя на груди и улыбнулся.
— Осторожность — мой девиз, сынок. Чарли на прощанье взмахнул рукой, но на лице его не было улыбки.
Вайолет забралась на стол и нажала на крышку спрея с чистящим средством. Коричневые ручейки потекли с дверцы кухонного шкафа вниз. Вайолет принялась энергично растирать тряпкой жидкость, в который раз недоумевая, каким ветром ее занесло на это ранчо. Конечно, дом в Амарилло, где она жила со своим свекром, никак не назовешь семейным гнездышком, но она уехала оттуда уж точно не для того, чтобы стать домработницей у техасского рейнджера!
С яростью орудуя тряпкой, она вдруг услышала за своей спиной спокойный голос.
— Не иначе как вы принимаете дверцу шкафа за мою физиономию.
Вайолет оглянулась. Чарли неслышно вошел на кухню и остановился прямо за ее спиной. От неожиданности Вайолет едва не потеряла равновесие и не свалилась на пол.
— А я-то думала, — проронила она, — что вы уж давно носитесь по пустыне в поисках рогатого гремучника!
— Так и будет, — ответил он с каменным лицом. — Вот только солнце опустится пониже. Да, и я собираюсь взять с собой Сэма. Ведь я ему обещал.
Ухватившись за дверцу шкафа, Вайолет нагнулась, так что ее голова оказалась вровень с головой Чарли, и прошипела:
— Только через мой труп! Чарли расхохотался.
— Ну-ну, Вайолет! Зачем мне вас убивать? Сэм и так поедет со мной, уверяю вас.
Эти слова напомнили ей угрозы, постоянно звучавшие в ее ушах в последние месяцы. Внезапно вместо голоса Чарли она услышала голос Рекса. Мне не составит труда получить опеку над Сэмом. Стоит мне рассказать о твоих проблемах с законом в штате Джорджия, и не видать тебе сына, как своих ушей.
Кровь Вайолет вскипела от ненависти к Чарли, к Рексу, ко всему мужскому сословию в целом. Не помня себя от ярости, она соскочила на пол, бросилась на Чарли и обоими кулаками заколотила по его груди.
— Хам! Ненавижу! Не смейте мне угрожать! Никогда, слышите?!
Чарли предполагал, что его заявление рассердит ее. Он даже в какой-то мере хотел этого — она выводила его из себя по поводу и без повода, и он хотел отплатить ей той же монетой. Но даже в самых безумных снах ему бы не привиделось, что она способна вот так на него наброситься.
— Да что с вами, Вайолет! Успокойтесь, черт возьми!
Не без труда Чарли удалось схватить Вайолет за оба запястья и крепко зажать их в своей руке. Вмиг обмякнув, обессилевшая Вайолет поникла в его объятиях.
— Это что еще такое? — недоумевающе спросил он. — Вы что, с ума сошли?
Вайолет понимала, что вела себя как дикарка, да и выглядела таковой. Но ей вдруг все стало безразлично. Покидая Амарилло, она поклялась, что ни один мужчина больше не получит власти над ней. Никогда!
— Я была последней дурой, когда согласилась остаться здесь с вами, — сердито проговорила она. — Все, хватит, я уезжаю.
При других обстоятельствах Чарли бы не на шутку рассердился, услышав такое. Но сейчас недоумение — он не мог понять причины этой внезапной ярости — вытеснило все остальные чувства.
— Ну сколько можно это обсуждать? В толк не возьму, отчего вы вдруг встали на дыбы.
Взглянув на него, Вайолет сообразила, что он не понимает, да и не может понимать, почему она вдруг пришла в такую неописуемую ярость и загорелась желанием уехать. Вот и отлично. Сейчас главная ее задача — сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.